Командир Разведгруппы. За линией фронта

Свидетелем этого разговора был двадцатитрехлетний обер-лейтенант абвера Курт Браун. Он уселся поудобнее и с брезгливой благосклонностью продолжал слушать болтовню Вилли Шмундта.

«Для таких скотов, – подумал Браун, – предел мечтаний – дармовая водка и славянские женщины. Впрочем, так и должно быть: избранным – всё, черни – объедки с господского стола. Этим типам хорошо придется потрудиться, прокладывая для элиты нации путь к богатству и могуществу. Не исключено, что своими костями…»

Дальше развить свои размышления не дала резко прозвучавшая команда «Ахтунг!».

Сразу же все смолкли.

В кабинет вошел начальник отдела Абвер-2 полковник Лахузен.

– Господа офицеры! – Голос его звенел на высшей ноте. – Вы являетесь свидетелями и участниками выдающегося исторического события – час назад фюрер начал войну против большевистской России! Да, да, начал. Война уже идет. Россияне бегут по всему фронту. Но это не значит, что наша служба должна стоять в стороне. Вермахт ждет от нас помощи. Возможности противника, надо сказать самокритично, пока мы знаем ещё слабо. Агентурный аппарат недостаточен ни количественно, ни тем более качественно, но мы победим с нашим фюрером…

– Хайль Гитлер! – дружно рявкнули, вскакивая из-за длинного дубового стола, офицеры.

Вскоре после этого совещания на аэродром была направлена группа абверовских диверсантов. Этим головорезам, переодетым в форму советских военнослужащих, надлежало срочно десантироваться с парашютов южнее местечка Яворов Львовской области. В их задачу входило:

– подрыв железнодорожных мостов на участке Львов – Перемышль,

– вывод из строя линий связи,

– расправа с мирным населением, сочувствующим советской власти, и организаторами колхозов.

В группу входили эмигранты из Прибалтики, польские уголовники и восемь украинских националистов из ОУН Степана Бандеры. Кроме всего прочего им поручалось в тылу Красной Армии ночами, чтобы не привлекать внимание путейцев и чекистов, взрывать железнодорожное полотно, разбирать его звенья и сбрасывать рельсы под мосты, откосы и в глубокие овраги.

С первых дней войны подобные зондеркоманды, спустившиеся с небес, порой сами выбирали себе объекты для диверсий: склады ГСМ и с боеприпасами, военные автоколонны и тыловые подразделения и прочее. Небольшие отряды красноармейцев, выходивших из окружения, тоже часто становились жертвами этих команд.

Захваченные военными контрразведчиками вражеские парашютисты показывали, что их команды укомплектованы в основном выпускниками двух учебных центров – в Тегеле под Берлином и в Квинцзее близ Бранденбурга. Один специализировался на подготовке чисто диверсантов, а другой – диверсантов и террористов. Занятия продолжались шесть месяцев, и выпускники предназначались для действий на территории СССР, и прежде всего на Украине, в Белоруссии и Прибалтике.

И уже 24 июня 1941 года, на третий день войны, Совет Народных Комиссаров СССР принимает специальное правительственное постановление «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе». Территориальные органы НКВД обязаны были создавать на местах истребительные батальоны для уничтожения диверсантов.

* * *

В особом отделе Юго-Западного фронта военные контрразведчики не только боролись с диверсантами путем применения чекистско-войсковых операций, но и осуществляли перевербовку захваченной абверовской агентуры. Анализ работы по этой линии показывал, что германское военное командование и абвер по-прежнему делали ставку на разложение нашей армии, на бредовую идею «пятой колонны», якобы существующей в Советском Союзе. Это был большой просчет руководителей вермахта и спецслужб Третьего рейха при разработке стратегии войны против Советской России.

«Ступив на нашу землю, – писал известный военный контрразведчик, участник войны, генерал-майор М. А. Белоусов, – гитлеровцы, естественно, начали искать опору своему «новому порядку» среди местного населения и военнопленных. Бесчеловечный и извращенный по своей сути, фашизм стремился растлить всё вокруг себя. От истории никуда не уйдешь – были у советской власти враги явные и тайные, всплыли на поверхность недобитые махновцы и петлюровцы, воспрянули духом затаившиеся бывшие нэпманы и кулаки, польстились на щедрые посулы люди, не имеющие твердых моральных устоев и принципов. Одни рядились в форму полицейских, других захватила жажда наживы, третьи с «парабеллумом» и взрывчаткой за пазухой забрасывались в советский тыл.

Но опять-таки история неопровержимо доказала: не они делали погоду. И даже в период самых «блистательных» побед вермахта их предательские душонки холодил страх неотвратимого возмездия.

И сейчас, перебирая в памяти основные операции, которые проводил в то время (да и потом) особый отдел фронта, я не могу вспомнить ни одной, где бы чекисты действовали обособленно, только своими силами. Везде и всегда у нас были десятки, сотни добровольных помощников…