Командир субмарины. Британские подводные лодки во Второй мировой войне

В позиционном положении с возвышающейся рубкой над водой субмарина обычно старалась подползти как можно ближе к берегу. Финальная часть пути обычно оказывалась пройдена на очень малой скорости на электродвигателях, чтобы избежать шума и плеска. Затем, примерно в полумиле от берега, подлодка останавливалась. Открывался передний люк, причем происходило это со всеми возможными предосторожностями, чтобы не издать ни звука. По воде звук распространяется очень быстро, и когда ветер дует с берега, то можно прекрасно слышать, как разговаривают люди, лают собаки и тому подобное. Молча, все в резиновой обуви, чтобы как можно меньше стучать по корпусу, водолазы выводили свои шлюпки через торпедный люк. Окончательные сборы происходили на палубе. Затем шлюпки вываливались за борт, торпедный люк закрывался, а нос субмарины слегка направлялся вниз, чтобы бесстрашным исследователям стало легче погрузиться в лодки. Приходилось придерживаться колоссальных предосторожностей с балластом, поскольку даже открыть одну из цистерн означало уже произвести определенный шум: звук, напоминающий журчание китового фонтана, моментально насторожил бы часовых на берегу. Услышав напутственное «Удачи!», произнесенное шепотом, лодки скользили в черноту ночи, чтобы пропасть из виду уже через сотню ярдов. А субмарина отходила назад, чтобы дожидаться в двух-трех милях от берега времени назначенного свидания.

Одна из наших команд не вернулась с ночной операции. Мы имели обыкновение назначать несколько встреч; ведь могло случиться, что команде придется пережидать опасность, прячась в скалах или даже на берегу, если вдруг что-то возбудит подозрение часовых. Иногда приходилось откладывать встречу до следующей ночи. Эта цепь назначенных встреч порою доставляла массу хлопот. Всегда присутствовал страх, что люди могут оказаться в плену, подвергаться немыслимым пыткам, а саму субмарину ожидает в месте встречи засада. Мы ждали свою пропавшую команду три ночи подряд. Они действительно попали в плен, но, к счастью, никаким издевательствам не подверглись.

Заставила нас поволноваться и единственная оставшаяся на субмарине команда. Мы пытались подойти к пляжу недалеко от Палермо и вышли в небольшую бухту с достаточно узким проходом. Зона охранялась, поэтому днем мы двигались под водой, а потом до темноты лежали на дне, выжидая, когда появится возможность подняться и отправить на задание команду. Мы уже открыли торпедный люк, и шлюпка наполовину вышла в воду. Оказаться в таком положении исключительно неприятно, так как торпедный люк расположен очень низко, и даже активно маневрировать на поверхности, пока он открыт, невозможно. И вдруг именно в эту минуту недалеко от нас на берегу вспыхнул прожектор и начал обыскивать все вокруг, направляясь в нашу сторону.

Люди начали лихорадочно засовывать шлюпку обратно, чтобы закрыть люк, а прожектор продолжал обшаривать воду. Еще минута, и мы, словно покачивающаяся на волнах утка, предстанем во всей красе на расстоянии прямой наводки. Луч света уже подходил вплотную, освещая людей на корпусе подлодки так, что с мостика уже стало возможно рассмотреть их лица. И вдруг он внезапно остановился, посомневавшись несколько секунд, а затем повернул в сторону моря. Исход оказался вполне удачным, но мы быстренько спрятали резиновую лодку и ушли восвояси, чтобы проводить ночные операции в других местах. Мы и понятия не имели, что разделяем нашу маленькую бухту с прожектором береговой охраны.