Командировка

— Этих турок на берегу никто не встретил, некому было, гражданские случайно заметили высадку и доложили в Шахе, те — нам. А тут полная задница с личным составом! Блокпост без живой силы не оставишь… Плюс патрули на дорогах, секреты посменно, разведка, мангруппа и резерв штаба! Положи в эту кастрюлю острейший дефицит кадровых военных — и получишь тот жидкий супчик, который приходится хавать. Тяжелых видели? Звери, а не бойцы, но их всего четверо! Никого послать не могу. А люди ждут… Если турки там закрепятся, а потом по рации подтянут еще несколько лодок, то не выкуришь, получим в тылу вражеский анклав. Это проблема, перекроют трассу, могут и заминировать. Так постепенно можно и побережье потерять.

Хороший офицер. Чувствуется, что жизнь его повертела на одном месте пропеллером, карьеры не сделал, в звании засиделся, но душка не растерял. Только на Платформу, где бы он весьма пригодился, его не заберешь, Борис не рядовой обыватель, а человек Системы и находится в состоянии войны с врагами. В такой ситуации попытка расшифровки сразу повлечет арест всей группы местной контрразведкой, наверняка что-то подобное у них есть. Кинут в подвал, начнут допрашивать с пристрастием. Наломают дров. Еще и терминал надумают захватить с целью овладения межпространственным переходом! Откуда им знать, что на случай возникновения такой ситуации Замком приняты меры, о которых нам специально не рассказывали? Думаю, что храбрецы-захватчики умрут прямо в каземате, и очень быстро.

— Должно же все это когда-нибудь закончиться! — старлей с уверенностью завершил рассказ фразой-заклинанием. — Пора заново отстраиваться.

— Непросто тут у вас, — посочувствовал Сомов.

— Вот именно. Мужики, потому и возник вопрос у командования… Помочь не сможете? — Борис замолк и уставился на нас.

Сюрприз за сюрпризом. Такого поворота я никак не ожидал. Мишка, судя по его лицу, тоже.

— Квалификацию вашу я уже понял, вижу… Гэрэушники как минимум? Да ладно, я же просто так спросил, не для анкеты. Не знаю, что вы собрались делать в Адлере и что из этого выйдет, да только именно тут сейчас особо тяжко. Заткнули бы мне одну дыру — семь раз проставлюсь, стволами и патронами помогу! Хотите, письмо благодарственное вштырим вашему командованию? Скатайтесь в эти Солоники, мужики, посмотрите на месте, я вам явки дам, жители помогут! Народ там азартный, патриотичный, староста хороший, только не умеют ни черта, сами лягут и семьи погубят. Ну че вам, спецам, это ж полдня дел? А? Уазик дам. Кстати, если пошамать, то в корпусе столовка работает, загляните.

Старлей говорил запросто, словно не в облаву посылал, а стоху до получки просил. Как профессионал с профессионалами. В душе что-то заскрежетало.

— Мы подумаем, Борис, — неожиданно для меня прообещался Гоблин. — Полчаса дашь на базары?

— О чем речь! Жду, я на КПП!

И он бодрой рысью умчался к зданию, возле которого, фыркая черным выхлопом еще толком не прогретых дизелей, уже собиралась новая колонна.

— Объяснись, — коротко потребовал я.

Сбоку было сунулся Чуприн, Мишка рявкнул, тот скрылся в кабине.

— Гоблин, не вгоняй меня в депрессию.

— Костя… Слушай, давай сядем.

Оглянулся. Присесть можно только на бетонный бордюр. Сталкеры не любят сидеть на камне, возьмешь за привычку — погубишь здоровье.

— Пошли в кабину.

Бесцеремонно вытолкав наружу личный состав группы, мы молча уселись на сиденья.

— Отжигай.

— Не, ну ты че так, давай без пресса… Сам посмотри, что имеем. Нас тут четверо, все со снаряжением, с оружием. В Дагомысе в лучшем случае ждут семь человек, если Степан еще не подтянул, может ведь? Мы не знаем, сколько там народу собралось.

Я понял, куда он клонит.

— Авиадвигателей взяли три штуки вместо двух. Одного обвеса сколько, оборудования, аппаратуры, парашюты эти… Шесть винтов прем, кто же знал, что так удачно сладится с Чуприным! Теперь прикинем, сколько наши в Дагомысе и возле защемили, сколько делового ништяка собрано. Ну и как, мы влезем всем отрядом на пятак терминала, по массе прокатит? Не факт.

— Не факт, — согласился я. — И поэтому тебе захотелось повоевать.

— Подожди, командир, — попросил Гоблин. — Повоевать — это само собой, святое, без байды. Я вообще в первый раз вижу тут тему, на которой реально отхвачу. Все что-то мямлят, ждут, спят, как суслики, сопли жуют, никакой динамики! Какие-то дурные Мертвячки, посты эти, пропуски, мегеры в жестяных банках… Туда не ходи, сюда ходи, мое-твое, банды мутные, подпрашивают что-то, подпрашивают, пока жало прикусить не заставят. Тут же — все ясно! Вот он, враг, впереди, мочи что есть мочи, плющи, пока у него земля под ногами не остановится! За спиной — свои, тоже все ништяк! А то высадились, падла, котики морские! И кого старлей с майором могут против них выставить? Да никого. Прораба из Нового Шахе, у которого костюмчик в елочку?

Неясное желание проявлялось все больше. Резче.

Что я хочу? Повоевать? Может быть, почти весь рейд в дурке прошел. Миссию выполнили, ништяк добыли, спецов тоже. А удовлетворения почему-то нет.

— Костя, по глазам вижу, ты о том же думаешь.