Командировка на дуэль

— Что пошло — то не смешно! — отрезал инженер. — И вообще, не путайте жизнерадостность с развязностью.

Точное слово было сказано, и оно знаменовало конец. Это сразу же стало ясно всем. «Почем опиум для народа?», «Не корми нас своей манной кашей», «Парниша, хамите!» — весь свой арсенал извлек дедушка Валентайн для отбития атаки, но все было напрасно. И как-то сразу прояснилось, что работник он никудышный, и осточертел до смерти, и вообще если местком не примет немедленных мер, неутомимому анекдотчику устроят «темную».

До рукоприкладства, к счастью, не дошло. Дедушки Валентайна не стало. Лишь отголоском доносились потом его отзывы о бюро как о ханжеском скопище.

Напрягаться в поисках научно обоснованных тезисов для доказательства того, что культура поведения ничего общего не имеет с ханжеством, — вот это было бы воистину смешно. Конечно, особенность шутки была и остается неизменной: ее, шутку, можно понять или не понять, но объяснить — невозможно. Но из этого, безусловно, не должно вытекать, что неприятие любого остроумия или, будем предельно точны, покушения на таковое, непременно свидетельствует о врожденном уродстве. Ибо как развязность ничего общего не имеет с юмором, так и отрицание скабрезности и пошлости далеко от надменной неулыбчивой чопорности. Если бы эта простая истина стала всеобщим достоянием, ряды докучливых остряков и анекдотчиков изрядно бы поредели. И поредеют, если те, кого дедушка Валентайн презрительно нарек мямликами, перестанут ими быть в действительности.

Если в ответ на анекдот с подробностями, от которых краснеют даже многодетные отцы, они не будут конфузливо улыбаться, а скажут прямо и резко:

— Кончай треп! Что пошло — то не смешно!

ВПРЕДЬ ИМЕНУЕМЫЕ

Как удалось впоследствии установить, виновницу звали Клавдия. Но установили это слишком поздно, когда цветы завяли и превратились в тлен, а сама Клавдия уволилась из Мострансагентства и даже переехала на новую квартиру.

— Конечно, можно разыскать Клавдию через Горсправку, — задумчиво сказали Г. Горжеткину в агентстве, — только вам-то какой в этом прок? Премии ее теперь не лишишь, даже выговора не объявишь. Впрочем, если хотите, можем объявить выговор ее начальнице. Она, правда, у нас тоже новенькая, но ничего, вытерпит.

— Зачем мне ваши выговора? Лучше верните мои пять рублей.

— А где они, ваши пять рублей? Это еще надо уточнить.

— Вот и уточняйте.

— Нам уточнять некогда. У нас план. Хотите выговор — пожалуйста, а больше ничем помочь не можем.

Пришлось Н. Горжеткину самому выяснять, как сложилась доля его пятерки. Той пятерки, которую он послал в агентство с просьбой вручить букет цветов жене фронтового друга в день ее рождения. Но никаких цветов жена друга не получила, да и след пяти рублей затерялся в лабиринте бухгалтерии агентства.

Самодеятельное расследование, предпринятое настойчивым Горжеткиным, принесло ему лишь добавочные огорчения. Мало того, что его цветы не дошли до именинницы. Посланные с чистым сердцем и добрыми намерениями, они тем не менее из предмета тихой радости превратились в заряд, взорвавший спокойствие двух семей.

Для начала заметим, что вручили цветы не в указанный заказчиком день. Впрочем, это практически не имеет значения, поскольку — не по указанному адресу. То есть номер дома был верный, но вместо квартиры № 12 букет принесли в квартиру № 82. Однако в квартире № 82 никого не оказалось, поэтому цветы оставили в квартире № 79 — для передачи.

Вечером в означенную квартиру № 79 возвращается с работы хозяин, видит подозрительно красивый букет и спрашивает жену не без интереса:

— Гвоздички-то — от кого?

— Ах, милый, — спохватывается жена, — Это я должна отнести соседке. Приходил один молодой человек…

— Молодой? — спрашивает муж с нарастающим интересом. — А ты здесь при чем?

— Совершенно ни при чем. Сейчас сам убедишься.

Она идет в квартиру № 82 и пытается вручить цветы соседке. Но тут из комнаты выходит в шлепанцах соседкин муж и в свою очередь любопытствует:

— А гвоздички-то — от кого?

— Приходил один молодой человек…

— Молодой! — грозно возвышает голос муж из квартиры № 82. — А вы, значит, такому делу способствуете?..

Тогда жена из квартиры № 82, видя ревнивое настроение своего мужа, говорит жене из квартиры № 79:

— Постыдились бы такими вещами заниматься. Это шантаж!

И захлопывает дверь. И сквозь эту дверь, хоть и обитую войлоком, прекрасно слышны дальнейшие объяснения супругов.

Что делать? Жена из квартиры № 79 возвращается с букетом, а муж говорит:

— Ну, так в чем же ты меня убедила?! Сознавайся, пока не поздно.

— Невиновная я! — плачет жена и в отчаянии выбрасывает цветы в окно…

Вот что установил Н. Горжеткин, идя по следам неоказанных услуг. Его внештатное шерлокхолмство, конечно, принесло мир и успокоение в две ни в чем не повинные квартиры, но ничуть не поколебало позиции руководителей агентства.