Командировка в ад

— Кто это? — дошло до Картазаева. — Это Мошонкин. Не трогай его больше, пожалуйста.

— О-о-ин! — выпалила Зина, и ей впервые удался согласный звук.

— Да, Мошонкин, — подтвердил полковник. — Так что ты мне хотела сказать?

Она не стал ему ничего больше говорить. Из покосившегося дома крадущейся походкой выбрался Сикведус и осторожно сел в машину. Возможно, ему и удалась бы попытка к бегству, если бы не хлопнувшая дверца. Элефант стремительно оглянулся на шум.

— Э-них! — радостно сказала Зина, пустив слюни.

Жених, понял Картазаев. Невеста огромными шагами пошла к машине. Сикведус истерично заводил мотор, но даже когда он его завел, это его не спасло. Зина схватила машину за задний бампер, без усилий приподняла и вытрясла из нее доктора. Вопя не переставая, тот пытался уползти.

— Ты меня не убьешь! — кричал он. — Ты ведь любишь своего доктора?

— Лю-лю! — согласился элефант.

— Тогда ложись!

Элефант покачал головой.

— Почему? — взвизгнул доктор.

И тогда элефант произнес фразу, прозвучавшую как приговор. В ней звучали погребальные песни, и бил траурный колокол.

— Я у-у ер-ху!

Я буду сверху! Сикведус только успел квакнуть лягушкой, неудачно угодившей под асфальтовый каток, когда колосс рухнул на него всей массой. Картазаев поспешил отвернуться. Подоспевшая Рая перевязала ему пятки толстым слоем бинтов, и ему на некоторое время стало не до постельной сцены. Полковник порывался отослать девушку на помощь Мошонкину, но сломить ее сопротивление не смог. В конце концов, Василий охая, подошел сам.

— Она меня, наверное, бревном ударила! — выдвинул он предположение.

Последним явился Закатов и истерично закричал:

— Где моя дочь!

Все это время Зина продолжала сладостно елозить. Из-под нее вытекала неопрятная жижа.

— Уходим! — на всякий случай поторопил своих Картазаев.

Глава 4

Город своим малолюдьем производил тягостное впечатление. Он был опустошен и жалок как использованный контрацептив. Редкие прохожие, сонными мухами снующие меж мусорных куч. Еще более редкие машины, торопящиеся исчезнуть с пустынных улиц. Зловещая тишина.

Картазаев вез Закатова и Мошонкина к батискафу.

Закатов ехать отказывался наотрез.

— У меня есть самолет. Мы с дочерью улетим заграницу. В лучшую клинику! Ее вылечат!

Говоря так, он трогательно прижимал руки к груди, бегал вокруг, отчаянно хромая больше обычного. Но не имел права на жалость полковник Картазаев. Так как на все уговоры профессор отвечал отказом, ослепленный отцовскими чувствами, то Картазаев попросту его сломал.

— Ваша дочь совершила убийство! Она сядет в тюрьму! — он сделал вид, что звонил дежурному ФСБ.

И Закатов сдался. Он стоял, убито свесив руки с длинными узловатыми пальцами, и впервые Картазаев понял, какой же он некрасивый. У него наверное никогда не было женщины, которая хотела бы его по-настоящему, а не за деньги и его регалии.

— Я поеду, — не своим глухим голосом проговорил он.

— Вот и отлично! А с вашей дочерью останется Томлева. Вы знаете о ее способностях. Так что все будет в ажуре, — нарочито бодрячком произнес Картазаев, а Рае, которая даже не пыталась возразить, предупредил. — Под твою личную ответственность. Если что с девочкой, лучше сама застрелись.

В ответ она так глянула на него с таким женским всезнанием, что ему стало не по себе.

В порт попали беспрепятственно. Пограничников и след простыл. Шлагбаум был бесстыдно задран к небу.

Повсюду следы панического бегства. Валяются вскрытые ящики. За все время им никто не встретился, порт превратился в пустыню.

Угроза подстерегала с неожиданной стороны. Стоило им углубиться в порт, тишину нарушил усиливающийся шум с моря.

Картазаев поспешил скрыться в узком проходе терминала и заглушил двигатель. Вплотную к берегу проплыла массивная туша эскадренного миноносца. Или он выполнял дежурное патрулирование или дрейфовал неподалеку, а теперь на корабле что-то заподозрили и решили проверить.

В щели между контейнерами просматривалась грациозно продефилировавшая мимо 130-милимметровая носовая артиллерийская установка.400 килограммовый бризантный снаряд это вам не фунт узюма. Способен растворить мишень в десятиметровой воронке.

Дождавшись, пока миноносец удалится, Картазаев завел мотор, но тут же его выключил. Миноносец возвращался. Неужели услышал? Мимо опять проплыли корабельные надстройки.

— Мошонкин! Со мной на разведку! Остальным ждать!

Они выбрались из машины и пошли вдоль контейнерного ряда, следя за идущим параллельным курсом кораблем. Думает он уплывать или нет? Будь надстройка чуть выше, и машину неминуемо бы засекли. Но почему они не уходят?

— Встал! — шепотом сказал Мошонкин.

Тишину нарушали лишь плещущие волны. Послышались голоса. Неужто что-то заподозрили?

— Почуяли что-то, — снова зашептал Мошонкин. — Уходить надо.

— Куда? Как только мотор включим, разнесут вдребезги из носового.

— Машину бросить!

— Пешком далеко не уйдем.

Неожиданно раздалась громкая команда, по палубе забухали шаги, моряки спускали штормтрап.

— Проверить решили! Уходим! — скомандовал Картазаев, но Мошонкин выполнять команду не спешил.

Выпучив глаза, он указывал ему за спину.

— Там руки.