Командировка в лето

– Эт гуд. Просто зер гуд. Вино веритус в наличии, море – синее, пальмы – зеленые, пчелы – толпами. Войны – нет. Что еще крестьянину, блин, потребно от этой жизни? А скажите, Дмитрий… Я это… того… не сильно вас напрягу, если мы на «ты» перейдем?.. А то как-то неудобно, вроде все приблизительно одного возраста…

– Всенепременнейше, Саша. Сам хотел предложить. – Князь полез во внутренний карман плаща, вынул оттуда плоскую металлическую фляжку. – А вот этим скрепим. Правда, банальный односолодовый «Уокер», но что уж тут поделаешь…

Глеб на правах начальника хотел что-то вякнуть против, но было уже поздно.

Пошло братание.

А это процесс самовоспроизводящийся.

Только начни…

Через десять минут стало ясно, что у Князя с Художником есть общие знакомые газетчики, что Корн умеет рассказывать очень смешные анекдоты, причем с совершенно невозмутимым выражением лица, а водитель Игорек, одновременно оказавшийся еще и охранником, по причине командировочного холостякования и бешеной внесезонной скукотищи уже наизусть изучил все местные «пасеки» и некоторых девочек может даже и порекомендовать.

Так сказать, на основе личных наблюдений.

Словом, к моменту регистрации за мраморной стойкой насквозь «заповедно-цэкашного», как его немедленно определил Художник, санатория народ уже успел выпить, разговориться и понравиться друг другу. Договорились, что новоприбывшие сходят на полчаса в номера, приведут себя в порядок, а по истечении указанного срока подгребут в небольшой, но весьма привлекательный лобби-бар, где и воссоединятся с Князем.

На предмет выпить еще и познакомиться поближе, так сказать.

А потом отправятся обедать в любимый Князев ресторанчик на побережье, где, по его словам, прямо-таки изумительная и, что самое главное, настоящая кавказская кухня.

Князь так расписывал ее достоинства, что Глеб понял, почему Корн отказался от аэрофлотовского питания.

Мог бы и предупредить.

Сволочь.

Глава 12

Ресторанчик и вправду был очень хорош, к тому же совершенно пустынен. Несмотря на заверения официантов, что лучше бы дорогим гостям сесть внутри, у камина, Князь решительно направился на расположенную метрах в сорока от моря летнюю веранду.

Глеб, кстати, был с ним абсолютно солидарен: на улице было довольно тепло, градусов эдак пятнадцать, дул легкий ветерок и совсем рядом рокотало, набрасываясь на берег и отползая обратно в глубину, ослепительно синее Черное море.

Какой уж тут, к чертям собачьим, камин.

На улице радостнее.

Как только все, включая Игорька, расселись, Князь хлопнул в ладоши, привлекая общее внимание:

– Так. Если никто не возражает, заказывать буду я. Меню в подобного рода местах, господа, это не более чем способ введения в заблуждение доверчивых туристов.

Никто, естественно, не возражал, и Князь махнул рукой, подзывая официанта, который подлетел с пачкой охаянных меню наперевес. Выглядел, стервец, при этом до того вальяжно, что Глебу почему-то искренне захотелось проверить его лицо на предмет знакомства с крюком справа, – когда Ларин в юности всерьез занимался боксом, этот удар числился у него в числе самых любимых.

– Здравствуй, Миша, – Князь несколько высокомерно кивнул лощеному халдею. – Ты что, забыл меня совсем?

Тот, казалось, от такой несправедливости аж язык проглотил. Ан нет, выдавил:

– Да… да что вы, Дмитрий Александрович! Как можно! Ваха Георгиевич еще вчера говорил, что вы приехали, а значит, непременно появитесь! Он вам, кстати, вина просил передать… и сыру вашего любимого…

Князь в ответ холодно блеснул на него стеклами зеркальных очков. Официант попятился.

– А какого хрена ты тогда мне эту лабуду приволок?

Халдей окончательно смешался:

– Так ведь это… ну… гости…

– Ты, кажется, не понял, Мишенька, – взгляд Князя тяжелел с каждой секундой, казалось, еще мгновение, и халдей Миша переломится под ним пополам. – Это мои гости. Понимаешь?

Официант быстро-быстро закивал головой и вихрем унесся в сторону кухни.

Глеб прижал правое ухо к плечу и выгнул левую бровь домиком.

– Сурово ты с ним, однако. Что он тебе плохого-то сделал?

– Ты не понимаешь, Глеб, – буркнул тот в ответ, успокаиваясь. – Эту дрянь надо постоянно ставить на место. Иначе оглянутся не успеешь – они у тебя на шее сидят. Или забыл восьмидесятые? Халдей, шлюха, таксист и мясник – белая кость, блин… Не-еет!!! Если уж, сука, ворует у меня, обсчитать пытается – так пусть знает! И дрожит!!! Иначе нельзя…

Глеб хмыкнул, достал сигарету, чиркнул зажигалкой, прикуривая:

– А как же проблема маленького человека, Дим?

Князь хмыкнул в ответ, остро глянул поверх очков:

– Вот пусть ее маленькие человеки и решают. А мне-то до нее какое дело? Я-то – большой, и у меня, знаешь ли, своих проблем достаточно… Выше крыши. Голова скоро станет красная, как огнетушитель, от боли. Ношусь, понимаешь, как в жопу заведенный… А тут еще этот… маленький… со своими вечными проблемами… типа, как у меня, большого, что-нибудь скоммуниздить из того, что не приколочено… Не-е-ет, господа-товарищи. Хватит. Нарешались уже их проблем на свою голову.

Потом помолчал и добавил уже совершенно другим тоном: