Командор

– А что дальше? Дальше – самое смешное началось. Оказывается моя Катерина, в это время, стояла на автобусной остановке, на противоположной стороне улицы и все это представление созерцала от начала до конца. На автобусе, конечно, никуда не поехала, ради такого зрелищного спектакля. Короче, докатил я свой байк до сарая и домой мигом. Прихожу, Катька меня спрашивает, откуда я такой ободранный, да поцарапанный прибыл. Я ей вру, что, мол, в техникуме ветки у деревьев обрезали, весенняя обрезка, в общем. Вот я и упал с дерева, но, вроде бы, все цело. Она говорит: «Ну и, слава богу, что все цело, а то, ведь мог, и ноги и руки поломать». Короче, такая вот дипломатка. Вроде бы, ничего и не знает про мой кульбит через катафалк. Вид такой сделала. Ну, я раны зализал, выждал паузу, недели в две, чтобы страсти улеглись. Вроде бы, все спокойно, прихожу, открываю сарай, а там – пусто! Нет байка! Это же она меня выследила как-то заранее и куда-то сбагрила, молчком, мой «Кавасаки». Чего делать? И ничего, в упрек, не скажешь – только себя выставишь идиотом и обманщиком в Катькиных глазах, и смолчать, вроде бы, нельзя.

– Ну и что ты сделал?– осведомился Петр.

– Что сделал? Завязал свою мотоциклетную деятельность. С Катериной теперь на машине езжу. Во как бывает! Ладно! Что мы все обо мне, ты, Сергеич, что намерен теперь делать?

– Да вот смотрю, выборы у вас тут, в Питере наклевываются. Думаю, может быть в депутаты какие-нибудь податься, как думаешь?– съязвил в ответ Малета.

– В депутаты – это бы хорошо. Место доходное. У нас в стране вообще им красота: заводы военные строят – говорят, за мир борются, лагеря восстанавливают и расширяют – они же поборники правды и закона, к политическим противникам нетерпимы – это они за справедливость.

– Это ты к чему, Серега?– спросил Петр Сергеевич.

– А к тому, Сергеич, – продолжил свою тираду Сергей,– что политические гангстеры прикидываются благодетелями страны, у них свобода – красивый лозунг. Фальшивые финансы, фальшивый патриотизм, лживая пропаганда. А в результате всей идеологии – ложь. В руках подонков светлые идеалы прошлого.

– Что-то ты расфилософствовался , Серега. Я понимаю так: как только у человека начинаются проблемы на работе или в семье, так он начинает на подпитии ругать власть и философствовать. А ты, Серый, просто попробуй заниматься любимым делом, да люби жену. Вот и власть и цена на нефть тебя станут устраивать, – наставлял друга Петр,– а то, все начинают проблемы страны решать, а у самих на кухне бардак и туалет, извини, весь засран.

– А я – чего, я – ничего!– стал оправдываться Желток,– просто любимое дело редко кому-то еще бывает нужно, кроме меня, а жена считает, что мой супружеский долг – это не пить. А как тут не пить, я же теперь без руля.

– Вот поэтому депутаты у тебя во всем и виноваты, а ты Николай Палыч , что про все это думаешь?

Молча слушавший разговор двух «политических противников» профессор, изрек:

– Я ничего по этому поводу не думаю, я просто не хожу на выборы. Причем, не из диссидентских соображений, а скорее из-за ненависти к бессмысленным действиям. Реформируют уже двадцать лет страну, а между тем, я как историк вам скажу, что даже в свои смехотворные эпохи, в России болтовня о патриотизме не доходила до такой степени казнокрадства и дранья взяток со всего живого и мертвого. Да, что тебе, Петр, объяснять, ты сам столько лет в этом котле варился.

– Вижу, в Питере ничего не меняется, какая-то вечная перманентная революционная ситуация,– подытожил Петр Сергеевич.– Ребята, просто надо деньги зарабатывать. Будут деньги, и власть ругать вам будет без надобности. Поверьте, я знаю!

– Ты-то бизнесмен «липовый», чем думаешь, все-таки, заниматься?– спросил Желток, уже успокоившись и опрокинув под шумок пару рюмочек коньяка.– Ведь то, что у тебя есть – проешь быстро.

– Это вопрос уже серьезный и я с нетерпением жду ваших предложений и советов.

– Если тебе интересно,– вступил в разговор Петровский, тоже закусывая,– я могу поговорить с руководством по поводу выдвижения тебя на освободившуюся должность директора исторического архива.

– А что, я историю люблю. А с директором бывшим, что приключилось? Не потянул, что ли или заболел?

– Просто от старости нет лекарства, на пенсию ушел. А, вообще, дедок он классный и помочь всегда готов. По край ней мере обещал, когда уходил на пенсию.

– Я согласен. Тем более, тут ведь первоисточники всегда под рукой. Тишина. Покой. В общем, полная библиотека.

– Зря иронизируешь,– возразил профессор,– хозяйство там не малое, да и порядок навести не так просто, как кажется. Так что, Петр Сергеич, попробуем?

– Я же сказал, согласен я! Если посчитают мою кандидатуру достойной для этой должности, так я согласен, хоть завтра, засучив, так сказать, рукава.

– Ладно, хватит вам о серьезных делах разглагольствовать,– перебил Желтов,– мы ведь выпить собрались. Ну, так и давайте выпивать, как взрослые и культурные люди, а то все бы вам разговоры разговаривать.