Командор

— Понимаю, но ночевать одной в лесу… — Девушка вздрогнула. — Лучше уж в кубрике.

— Почему же одной? На берег сошло полсотни человек. Что же вы, разбрелись кто куда?

— Не все, но большинство… Даже сам Кабанов энергичным шагом удалился сразу с двумя девицами, — улыбнулась Мэри.

Ай да Сережа! Впрочем, в таких случаях количество скорее вредит. Попробуйте соблазнить женщину в присутствии ее подруги! А уж тем более раскрутить обеих. Одна будет смотреть на другую, та — на первую, а в итоге дело не сдвинется дальше двусмысленных шуточек.

— Я заметил, что больше половины женщин вернулись на борт, — заметил я. — Могли бы организоваться и заночевать вместе где-нибудь рядышком, так чтобы при нужде рассчитывать на помощь с корабля.

— Обязательно постараемся воспользоваться вашим советом. Но завтра. А пока составьте мне компанию. С вами как-то спокойнее.

У меня перехватило дыхание. Я никогда не был образцом супружеской верности, но и не гулял направо-налево без всякого разбора. Так, не упускал случая, когда он подворачивался, и все. Теперь же я был навсегда лишен своей дорогой Вареньки, и сильно переживал из-за этого. Но единственный намек, если это вообще был намек, а не чисто дружеская просьба, неожиданно привел меня в исступление.

— Разумеется. Если мы здесь останемся, — севшим от волнения голосом пообещал я.

— Мы можем отсюда уйти? — удивилась Мэри, как будто остров был нашим портом приписки, и мы были обязаны здесь оставаться.

— Кто сейчас может сказать точно? Все настолько зыбко, что загадывать бессмысленно. Я, например, даже и не предполагал, что удастся так быстро найти новое место стоянки. Да и жребий… Командор и Юра на берегу, а я по-прежнему здесь.

— А вы так и будете стоять на вахте всю ночь до утра?

— Нет, что вы… Через час меня сменят и я спокойно отправлюсь в каюту. Свою — потому что сегодня я ночую в ней один.

Последнее я сказал с определенным намеком. Здорово сомневаюсь, что звезда эстрады, пусть даже и бывшая, опустится до обычного моряка, но чем черт не шутит? Старое положение сейчас абсолютно ничего не значит. Наоборот. Я стал значительно более важной персоной. Если и не капитаном (капитаном по праву можно назвать Сергея), то его заместителем по морской части, шкипером, как называет меня Юрка. Бывшие же бизнесмены, в прежней жизни взиравшие на меня свысока, стали простыми матросами, к тому же не очень умелыми. А Мэри? Бывшая пассажирка без малейших перспектив. Нельзя же верить всерьез, что ей и здесь удастся вскарабкаться на вершину музыкального Олимпа!

— А мы живем целой толпой, — пожаловалась девушка. — Тем, у кого дети, намного легче.

— Что поделать? Вам еще повезло. Пиратов в тот же кубрик набивалось чуть ли не в десять раз больше.

— Не может быть! — ужаснулась Мэри. — Вы шутите!

— Отнюдь. В экипаже их было чуть ли не две сотни. Вот и считайте, как да что.

— Вы меня осчастливили. Я думала, что хуже и быть не может. Оказывается, наоборот. Ну, раз так, то пойду я спать. Спокойной ночи, Валера!

— Спокойной ночи! — Я постарался, чтобы голос не выдал всей глубины моего разочарования.

После ухода Мэри время потянулось намного медленнее. Я был несколько уязвлен, но в душе появилась надежда на более благоприятный оборот нашего романа. Если не сегодня, то почему бы этому не случиться завтра? Отправимся на берег, а там я постараюсь найти благоприятный предлог для прогулки наедине. Как ни мал остров, на нем обязательно найдется уголок, где можно предаться любви, не боясь посторонних взглядов.

С этой надеждой я передал вахту сменившему меня Косте и спустился в каюту. Очень хотелось обнаружить, что она не пуста, и Мэри ждет меня, но увы… Бормоча себе под нос, что иначе и быть не могло, и не из-за чего расстраиваться, я разделся и лег в постель.

Уже сквозь сон мне вдруг показалось, что дверь скрипнула, но сил открыть глаза не было. Да и кто мог зайти? Мало ли что порой померещится?

Нежное прикосновение чьих-то губ к лицу оказалось реальным, но сон не желал меня отпускать, и я пребывал на грани двух состояний. Тогда губы медленно перешли к телу, легкими поцелуями исследуя мою грудь, живот, опустились еще ниже и обхватили сразу напрягшуюся плоть. Ощущение было настолько сильным, что я мгновенно пробудился, а мои руки коснулись девичьей головы, прошлись дальше, обнаружили обнаженное тело…

Все произошло без слов. Они были излишни в охватившей нас страсти. Мы поминутно меняли позы, и в голове у меня не осталось ни одной связной мысли — лишь наслаждение, то затухающее, то вновь нарастающее. Но вот оно достигло предела, выплеснулось наружу и стихло…

Мы блаженно лежали рядом. Порой бригантину покачивало, словно она старалась убаюкать нас. Проваливаясь в сон, я даже в нем ощущал рядом стройное тело, на секунду пробуждался, убеждался, что это явь, и засыпал вновь.