Командоры полярных морей

Петров: В 1910 году на Новой Земле. Я служил в Югорском Шаре начальником радиостанции. Из Либавы пришло сторожевое судно «Бакан» — для охраны русских промыслов. Штурманом на «Бакане» был мичман Евгенов. Мы были почти что погодки. Я уже северил год, а ему все в новинку. Так вот и подружились…

Следователь: Почему вы скрыли, что служили в белой армии?

Петров: Я не служил в белой армии.

Следователь: Врешь, сволочь! Учти, всякий раз, когда ты будешь врать, я буду звать тебя на «ты» и «сволочью». Итак, за что тебя, сволочь, архангельское правительство в лице белого генерала Миллера наградило чином подпоручика?

Петров. Ни за что. Просто подошел срок производства в следующий чин, и Борис Андреевич Вилькицкий написал на меня представление на подпоручика по Адмиралтейству. Да я и не гнался за чинами. Какая там карьера — подпоручик в тридцать лет.

Следователь: Предположим В каких боях, походах, операциях белой армии вы участвовали?

Петров. Ни в каких боях и операциях я не участвовал

Следователь: И снова врешь, сволочь. Вспомни 1919 год. Куда и зачем вы направлялись со своим Борисом Андреевичем?

Петров: Мы шли в устье Оби для промерных работ…

Следователь: А то, что за вами следовали английский и шведский пароходы с оружием для Колчака, — это не военная операция?!

Петров: Я был в спецотряде Константина Константиновича Неупокоева Мы выполняли чисто гидрографические задачи. По нашим картам и сейчас суда ходят. И Вилькицкий в советское время караваны водил.

Следователь: Что входило лично в вашу задачу? Ведь вы же не гидрограф.

Петров. Я должен был выбирать места для будунгих более мощных радиостанций. Адмирал Колчак считал необходимым создать такую цепь от устьев сибирских рек до побережья Белого моря.

Следователь: Значит, вы выполняли задание адмирала Колчака?

Петров: При правительстве Колчака был создан Комитет Северного морского пути. Мы работали по его плану…

Следователь: …Утвержденному Колчаком!

Петров: В итоге так. Но ведь и большевики строят порт в устье Енисея по тому же плану[7].

Следователь: Вы даже здесь умудряетесь заниматься контрреволюционной пропагандой! Отвечать только по существу! Нам известно, что в царское время вы служили в разведывательных органах. Какого характера работу вы выполняли?

Петров. Я служил в службе связи и наблюдения Балтийского флота Сначала простым радиотелеграфистом, а потом меня взяли в центр радиоразведки под Ревелем. В мою задачу входило перехватывать донесения немецких кораблей и передавать их на расшифровку.

Следователь: Значит, вы владеете немецким языком?

Петров: Да какое там!.. Так, с пятого на десятое…

Следователь: Ну а со Свердрупом вы на каком языке общались? На норвежском?

Петров: Он и по-русски меня понимал.

Следователь: А в каком году он предложил работать вам на норвежскую разведку? В пятнадцатом или двадцатом?

Петров: Да не было такого! Вот вам крест святой!

Следователь: Кстати, о святом кресте… Есть сигналы — вот тут у меня подшиты, — что вы отправляли религиозные обряды в Амдерме и на Новой Земле. Вы что, сектант, что ли?

Петров: В двадцать третьем году я ушел в Соловецкий монастырь и был там рукоположен в сан иподьякона. Когда монастырь закрыли, ушел в Архангельск. Был безработным. Потом Евгенов пригласил меня на службу радистом, и я согласился. Ушел в катакомбную церковь.

Следователь: Но религиозные обряды отправляли?

Петров: Да. Иногда приглашали проводить в последний путь умершего. Отпевал. На оленях приезжали. Как откажешь?

Следователь: Подпишите протокол. На каждой странице… Н-да. Белый офицер… Служитель культа… И все без регистрации… Да еще шпионаж в пользу Норвегии. Все ваши преступления, ваше благородие, виноват, ваше преосвященство, или как вас там титуловать прикажете, пожалуй, на всю катушку потянут, если честно не признаетесь… Чему это ты улыбаешься?!

Петров отвел взгляд от портрета Дзержинского.

— А ведь вы под портретом Мефистофеля сидите… Как же я сразу не догадался! — Сатана, вылитый сатана…

— Тэ-экс.. — протянул следователь. — Это святотатство тебе тоже зачтется, сволочь… Увести!

Отбывать свой двадцатилетний срок Петрова отправили в лагерный пункт на острове Вайгач.

Поселок Черский (бывш. Нижние Кресты). Июнь 1974 года

В тот год газетные дела забросили меня в низовье Колымы. Поселок Черский стоит на высоком (правом) берегу Колымы, склоны, овраги и обрывы которого завалены пустыми железными бочками, собачьими трупами, обломками самолетов.

Трубы тепло- и водомагистралей, как и всюду в заполярных городках, змеятся поверх улиц. Трубы забраны в бетонные короба, засыпаны опилками, сверху настланы доски — вот и тротуар. Как в песне: «А я иду по деревянным городам, где мостовые скрипят, как половицы…»