Командоры полярных морей

Ученые и правительственные круги того времени относились скептически к геройским попыткам воскресить забытый путь. В этих кругах широко разделялось отрицательное отношение к северному пути адмирала графа Литке, председателя Российского Географического Общества, который в чине капитан-лейтенанта совершил ряд плаваний к Новой Земле в последние годы царствования Александра I. Из этих плаваний Литке вынес самое неблагоприятное мнение о доступности Карского моря и проходимости его льдов.

Единственным поощрением, оказанным правительством, было предоставление порто-франко для заграничных товаров, ввозимых в Сибирь через Карское море; но уже в 1879 году общее порто-франко было отменено, и в дальнейшем освобождалось от пошлины только некоторые товары, вносимые в постоянно меняющиеся списки.

До Сибирякова пропаганду Северного морского пути вел и словом и делом другой самоотверженный сибирский деятель, Михаил Константинович Сидоров, а после него выступал и отстаивал интересы этого пути енисейский городской голова и член Государственной Думы, ныне здравствующий Степан Васильевич Востротин. Имена этих трех просвещенных деятелей Севера да не будут забыты.

М.К. Сидоров начал будить интерес к делу в 1860 году; ему сначала удалось привлечь к посещению Карского моря норвежских морских промышленников, затем английские торговые суда и, наконец, знаменитого впоследствии Норденшельда.

Александр Михайлович использовал самый первый опыт Норденшельда и уже в 1877 году снарядил свой пароход «Фразер» к устью Енисея, а в следующем году он особенно широко развернул свою пропаганду, явившись одним из арматоров прославившейся экспедиции Норденшельда на «Веге» и разделив с Оскаром II, королем Швеции и Норвегии, и норвежским коммерсантом О. Диксоном расходы по снаряжению этой экспедиции.

В эти дни Сибиряков провел в жизнь один очень смелый по тому времени план. Он приобрел маленький пароход для плавания по реке Лене, назвал его «Лена» и поручил Норденшельду взять его с собой в поход в качестве второго корабля экспедиции, отправив его по назначению при достижении восточно-сибирских вод.

«Лена», обогнув вместе с «Вегой» северную оконечность Азии, прошла милях в двадцати от открытой впоследствии Земли Николая II, рассталась с Норденшельдом у устья реки Лены и прибыла вверх по реке в Якутск. Этот сибирский пароходик больше 50 лет служил верой и правдой на той же реке и ее притоках, нередко выходил в Ледовитый океан и погиб только в прошлом году в составе одной из советских экспедиций.

Плавание «Беги», впервые совершившей поход вокруг Азии и Европы через Ледовитый, Тихий, Индийский и Атлантический океаны, прославило на весь мир имя Норденшельда и шведский флаг его корабля. Этим шведы обязаны щедрым арматорам экспедиции, то есть нашему соотечественнику Сибирякову наравне с королем Оскаром II и норвежцем Диксоном. В этом и заключается заслуга Сибирякова перед Швецией, хотя и тут основным побуждением его являлась любовь к родной стране, заботы об исследовании ее северного побережья и об экономическом ее развитии.

Что касается походов судов Сибирякова к устью Енисея, то они протекали с переменным счастьем. Первые годы успеха сменялись годами неудач, при которых Александр Михайлович терпел крупные убытки. Иногда его корабли возвращались в порты отправления, не успев за короткий срок навигации найти проход через льды; иногда случались поломки машин. К 1880 году два его корабля, «Оскар Диксон» и «Нордланд», при плавании в тумане и во льдах, приняли за Енисейский залив тупик Гыданской губы, принуждены были зазимовать и погибли в следующем году, пытаясь продолжать плавание.

Неудачи не влияли на энергию Сибирякова; еще несколько лет он снаряжал и посылал корабли в Енисей. Но наступил ряд исключительно неблагоприятных лет с непроходимыми льдами. Убытки по операциям были велики. Последнее плавание парохода, принадлежащего Сибирякову, состоялось в 1884 году, когда этот пароход, называвшийся «Норденшельд», принужден был вернуться с полпути из-за аварии в машине. После этого, если и не истощились энергия и энтузиазм доблестного сибиряка, то пришли к концу его материальные средства, только тогда его кипучей деятельности пришел конец.

Проходили годы. Дело, которому самоотверженно служил Александр Михайлович, не заглохло; неосуществимое для двух-трех дальновидных деятелей, располагавших ограниченными средствами, оно продолжало жить, развиваться и захватывать умы людей. На смену павшим в борьбе появились другие русские моряки, ученые, государственные и общественные деятели и иностранцы, продолжавшие проведение в жизнь и организацию Северного морского пути.

Накапливался коллективный опыт, подвигалось вперед изучение условий плавания, возрастало понемногу содействие государства, развивалась техника. Мечта Сибирякова стала осуществившимся фактом, и эксплуатация Северного морского пути оказалась даже по плечу советскому правительству.