Командовать парадом буду я!

Первым к микрофону подошел посол. После его поздравлений, изрядно сдобренных кратким обзором важности Перестройки для развития мировой цивилизации, напоминанием о постоянном миролюбивом курсе советского правительства и важности построения правового государства в период гласности и демократизации, слово взял очередной советсколюбивый сенатор. Или конгрессмен. Вадим не понял. Поскольку его речь переводилась полностью, Вадим узнал, что Америка всегда и неустанно боролась за демократические преобразования в СССР, что Перестройка, хотя и медленно, но движет Союз в правильном направлении. Вывод войск из Афганистана стал доказательством серьезности намерений президента Горбачева ввести страну в цивилизованный мир. И в этой связи любая помощь американских юристов в подготовке советских юристов есть важный вклад в развитие взаимовыгодного сотрудничества двух великих стран.

И текст, и акценты были Вадимом ожидаемы. Но вот то, что многие сотрудники посольства явно не владели английским, поскольку хлопать начинали не после сказанной фразы, а после ее перевода, Осипова удивило сильно. Он-то полагал, что советские загранслужащие в совершенстве знали язык страны, куда едут работать. «Значит, коли это не так, у них есть другие важные полезные качества», – подумал Вадим и улыбнулся своему собственному ехидству.

Речи кончились. Все обратились к еде и стали делиться на кучки. Некоторые посольские, не обращая внимания на стажеров, решали свои вопросы с приглашенными американцами. Другие, напротив, забыв про гостей, расспрашивали вновь прибывших соотечественников, что происходит дома. «Настроение проверяют?» – подумал Вадим и решил, что мажорные слова посла вполне неплохо прозвучат и из его собственных уст. Ну, противно, так что делать? Не рассказывать же о пустых прилавках? Пусть лучше считают дураком, чем потенциальным невозвращенцем…

К Осипову подошел мужик лет 40 с бесцветными глазами и вполне конкретной выправкой.

– Скучаете?

– Здесь нет, дома все-таки. А так я за два дня от этой Америки уже зверею! – не без доли искренности ответил Вадим.

– Что так? – мужик внимательно смотрел на Вадима.

– А хрен мне здесь делать? Пиццу есть? – Вадим вспомнил первый ланч за 4 доллара, и злоба его стала совершенно достоверной.

– Ну, чему-то все-таки здесь можно научиться! – мужик как-то даже растерялся.

– Не знаю. Может быть, – Вадим подумал, что немного перегнул палку.

– Если будут сложности – обращайтесь, – мужик несколько замялся. – Ну, если позволите, и я к вам обращусь, если что. Вы же в Вашингтоне ближайшие три месяца?

– А я-то чем могу вам помочь? – Вадим все понял, но решил попробовать сыграть дурака.

– Всяко бывает! – многозначительно улыбнулся мужик.

Вадим почувствовал, как у него заходили желваки. И вдруг понял, что тормоза отказывают, он больше себя не контролирует.

– Вы, я понимаю, офицер безопасности?

Мужик улыбнулся.

– А у вас есть санкция Москвы на контакт со мной? Вы, вообще, чем думали, когда подошли ко мне на глазах у всех? – Вадим не шептал, он шипел.

Глаза мужика полезли из орбит. Давно Осипов не видел такого ужаса во взгляде собеседника.

– Ты хочешь завтра быть отозванным в Москву и поехать в следующую командировку в Монголию?! Мне говорили, что ты не умен, но чтобы такой дурак! – Вадим отвернулся и пошел к столу с выпивкой. Во рту от страха пересохло. Пусть это будет его последний стакан апельсинового сока, но он его выпьет как свободный человек!

Когда через несколько минут Вадим, вытирая салфеткой вспотевшие ладони, повернулся к залу, мужика не было. Он исчез.

Вадим направился к смешанной группке стажеров, американцев и посольских, где с пивом в одной руке и с палочкой, на которой красовались обжаренные креветки, в другой наслаждался жизнью Саша. Группка смеялась, там было весело и легко. Вадим подумал, что, может, и он отвлечется.

Помимо Саши, из «наших» в кружке стояли «Володя-из-провинции», Оля Дурова, та самая активистка юрфака МГУ, которую Вадим давно уже причислил к потенциальным стукачам КГБ, и приятный, тихий прибалт Валдис.

Двое американцев приветливо представились Вадиму, протянули визитные карточки и заулыбались так, будто на это «пати» пришли исключительно для того, чтобы познакомиться именно с ним, с Осиповым. Вадим протянул в ответ свои визитки, стесняясь того, что по сравнению с американскими, – на плотной бумаге, с тиснением, с шрифтом таким толстым, что его можно прочесть на ощупь, – его собственные выглядели просто ублюдочно. Правда, они были двусторонними – с русским и английским текстами. По московским меркам – особый шик. Американцы зацокали языками, как бы выражая свой восторг. «Знали бы они, какой у нас дефицит бумаги!» – злобясь в душе на явно притворное восхищение, подумал Вадим.