Командующий фронтом

Жара наступила внезапно, а воды в частях в обрез. И здоровым бойцам она нужна, и раненым, и обед сварить, и лошадей напоить. Вода в Шарасуне и в Мациевской. До Мациевской не так уж далеко, зато на станции семеновцы. Впрочем, воду отыскали в урубдукском источнике, но к нему не подступиться — днем и ночью с семеновского бронепоезда по Урубдуку бьют снаряды.

Командующему доложили о тяжелом положении: либо немедленно наступать на Мациевскую, либо отойти к Шарасуну. Лазо подумал и ответил:

— Пока воду подвозить из Шарасуна… И прислать ко мне Безуглова!

Степан прискакал на вороном взмыленном коне.

Рябов хорошенько подкормил Безуглова в лазарете, и тот быстро оправился. Когда вышел впервые на улицу, у него закружилась голова от свежего воздуха. «Куда идти? — подумал он и решил: — Пойду к дружку-тверяку».

— Ваня, — сказал он настойчиво, — помоги добраться до главкома.

— Ищи его за Оловянной, — ответил с напускной холодностью Рябов.

— Почто так говоришь? Где мне пешком добраться? Сам сказывал, что я государственный человек, а у меня и порядочного коня нет. Помоги, друг!

— В бою достанешь.

— Но как добраться?

Весь вечер они просидели в комнате без огня, вспоминали бои в Красноярске и Иркутске, говорили про Назарчука и Лазо. А рано утром у дома бил копытами оседланный вороной конь. Безуглов увидел из окна коня и ахнул. Хотел вымолвить слово, да горло слезой перехватило.

— Казак! Недаром мы с тобой пошли за советскую власть, — сказал Рябов.

— И не говори, — махнул рукой Безуглов, — только бы еще свидеться с Машей и Мишуткой.

— Увидишь, придет время — увидишь.

На вороном коне Безуглов прискакал под Борзю в ту самую минуту, когда дрогнула первая цепь читинцев. Он принял по приказу Лазо свою сотню. Жалел, что не удалось поговорить с командующим с глазу на глаз и поблагодарить за гостинцы, которые тот передавал через Рябова. А сейчас, узнав, что его вызывает командующий, он бросил обедать и ускакал в штаб.

— Здравствуй, Степан! — ласково встретил его Лазо.

Безуглов снял с головы кубанку и обмахнулся.

— Мне Рябов говорил, что ты теперь партийный, с тебя больше и спрос.

— Я готов, Сергей Георгич.

— Так вот послушай, зачем я тебя звал. Воды, как знаешь, здесь нет. К урубдукскому источнику не добраться — семеновский бронепоезд сильно обстреливает. Значит, надо его уничтожить.

— Правильное решение, Сергей Георгич. Что ж, я могу сделать, только научи, как этот бронепоезд в воздух поднять.

Лазо улыбнулся.

— Нет, Степан, тут ни ты, ни твоя сотня ничего не сделают. Поезжай на моей машине в Оловянную, разыщи в мастерских машиниста Агеева, и пусть он ко мне приедет на стареньком паровозе. Есть там такой Агеев, мне про него Кларк рассказывал.

— Слушаюсь, товарищ главком! — Безуглов выпрямился, взяв руки по швам.

Степан приехал в Оловянную ночью. Сидя в главкомовском «чандлере», казак перебирал в памяти юные годы, потом жизнь в дивизионе, переход на сторону красных, знакомство с Лазо, жаркие бои. Как ему хотелось бы въехать в родную станицу вот на этом автомобиле и на виду всех посельщиков пройти в свой дом и прижать к себе жену и сынишку!

Разыскать Агеева оказалось не так просто. В железнодорожном поселке давно спали, а ждать до утра Безуглов не соглашался. Он стучал в ставни то одного домика, то другого, но никто не откликался. Безуглов нервничал, ругался, продолжая барабанить кулаком в дверь, в ставни. В одном доме отозвался заспанный женский голос:

— Кто там?

— Матушка, скажи на милость, где живет Агеев?

— А тебе какой Агеев?

— Да ты не бойся, открой дверь, я все расскажу, — попросил Безуглов.

Ждать пришлось долго. Наконец дверь отворилась, и на пороге показалась женщина.

— Мать, я красный казак, с фронта приехал, помоги отыскать Агеева.

— Их у нас трое, сынок. Никита живет неподалеку, а Иван, тот на другом конце.

— Какой из них машинист?

— Машинист? — переспросила женщина. — То Степан Агеев, он за углом живет.

— Проводи меня к нему, матушка, я за это тебе земной поклон отвешу. Мне, понимаешь, человек нужен до зарезу, — и Безуглов провел ребром ладони по шее.

Женщина накинула на растрепавшиеся волосы платок, прикрыла дверь и засеменила мелкими шажками.

— Вот здесь! — показала она рукой на покосившийся домик с палисадником.

Безуглов отворил калитку, прошел по росистой дорожке к крылечку.

— Кто там? — спросили сразу за дверью.

— Здесь живет Степан Агеев?

— Здесь.

— Открой, пожалуйста. К тебе гонец от командующего Лазо.

На пороге стоял лет тридцати двух человек в подштанниках.

— Ты Степан Агеев?

— Я!

Безуглову понравилось, что машинист не испугался, открыл дверь и спокойно отвечает.

— Паровозный машинист?

— Машинист.

— Главкома Лазо знаешь?

— Знаю!

— Давно не виделись?

— С того дня, как пригнал ему вагон, ну тот самый, что наши ему ремонтировали.

— Давай знакомиться, тезка! Я командир отдельной сотни Степан Агафонович Безуглов.

— Заходи! — пригласил Агеев.

Машинист чиркнул спичкой, зажег лампу, и на стене зашевелились лохматые тени. В углу стояла кровать, на которой спали женщина и ребенок. Агеев сел за старый колченогий стол и придвинул Безуглову табуретку.