Комарра

– Не думаю. Удача покровительствует подготовленному уму, и все такое. К моему счастью, со стороны трудно отличить быструю работу мысли от запоздало осознанной возможности и глубокого планирования. – Он довольно хмыкнул, когда Катриона надела цепочку на шею. – А знаете, вы первая подр… первая женщина-друг, кому мне удалось подарить Барраяр. Хотя нельзя сказать, что я не пытался.

В ее глазах зажглись веселые искорки.

– А у вас было много подружек?

Если нет, то придется счесть весь женский пол круглыми идиотками. Этот мужчина способен выманить змей из норы, девятилетних мальчишек из запертой ванной и комаррских террористов из их бункера. Почему же женщины не ходят за ним толпами? Неужели барраярки не способны видеть дальше его внешности или своих собственных вздернутых носов?

– М-м-м… – Последовало довольно долгое молчание. – Ну, в обычной пропорции, я бы сказал. Безнадежная первая любовь, всякое-разное в течение ряда лет, безответная сумасшедшая страсть.

– И кто же был первой безнадежной любовью? – зачарованно спросила Кэт.

– Элен. Дочь оруженосца моего отца, который был моим телохранителем, когда я был юным.

– Она все еще на Барраяре?

– Нет, она эмигрировала много лет назад. Сделала военную карьеру и ушла в отставку в чине капитана. Сейчас она шкипер торгового корабля.

– Скачкового корабля?

– Да.

– Никки умер бы от зависти… Хм… А что означает это «всякое-разное»? Если, конечно, мне будет дозволено об этом спросить?

Интересно, он ответит или нет?

– Э-э-э… Ну, да, наверное, вы можете спросить, учитывая все остальное… Надо думать, чем скорее, тем лучше.

Он просто на глазах становится все больше и больше барраярцем, подумала Кэт. Это его «надо думать» – типичный дендарийский горский диалект. Этот взрыв откровенности оказался не менее интересным, чем если бы она допрашивала его с суперпентоталом. Даже лучше, если вспомнить, что он говорил о своей неадекватной реакции на этот наркотик.

– Ну, еще Элли. Она была свободной наемницей-стажером, когда я ее впервые встретил.

– И кто она сейчас?

– Адмирал флота. В данный момент.

– Значит, она – это всякое. А кто был «разное»?

– Таура.

– А она кем была, когда вы с ней познакомились?

– Джексонианской рабыней дома Риоваль – препаршивым местечком был этот дом Риоваль.

– Как-нибудь при случае мне надо будет подробнее расспросить вас о вашей деятельности галактического опера… И кто же она сейчас?

– Старший сержант наемного флота.

– Того самого, где и… хм… «всякое»?

– Да.

Катриона беспомощно подняла брови. Тетя Фортиц полулежала на подушке, снова прижав палец к губам. Ее глаза смеялись. Нет, тетушка явно не собирается вмешиваться.

– И?.. – подтолкнула его Катриона. Ей вдруг стало безумно интересно, как далеко он может зайти в своих откровениях. С чего это вдруг он решил, что она должна знать все эти романтические истории? Но останавливать его она не стала бы ни за что… Судя по всему, тетя Фортиц тоже. Даже за взятку в виде пяти килограммов шоколада. Но мнение Катрионы о женском роде начало медленно улучшаться.

– М-м-м… еще Вербена. Это было… это длилось недолго.

– И она была?..

– Техническим служащим дома Фелл. Сейчас она криохирург-реаниматор в независимой клинике на Эскобаре. О чем я рад сообщить. И очень довольна своим новым гражданством.

Тьен гордо защищал ее в маленькой домашней крепости фор-леди, размышляла Катриона. Тьен десять лет так основательно защищал ее, особенно от всего, что способствовало росту, что она в свои тридцать лет чувствует себя не намного более взрослой, чем была в двадцать. Что бы там лорд Форкосиган ни предлагал своим удивительным любовницам, защита не из этого числа.

– Вы не видите во всем этом определенной тенденции, лорд Форкосиган?

– Вижу, – уныло ответил он. – Ни одна из них не захотела выйти за меня замуж и жить на Барраяре.

– Итак… что там насчет безответной сумасшедшей страсти?

– А! Это Райан. Я тогда был совсем мальчишка. Свежеиспеченный лейтенант, отправленный с дипломатической миссией.

– И что же она сейчас делает?

Форкосиган откашлялся.

– Сейчас? Она императрица. – Заметив ставшие как плошки глаза Катрионы, он, чуть помедлив, добавил: – Цетаганды. Их там несколько, понимаете.

Повисло долгое молчание. Форкосиган неловко заерзал на стуле, на лице его то появлялась, то исчезала улыбка.

Катриона, подперев подбородок ладонью, смотрела на него. Ее брови восторженно встали домиком.

– Лорд Форкосиган, а не могу ли я получить номер и встать в очередь?