Комарра

Надеясь, что в конечном итоге все же заснет, Катриона закрыла глаза и сделала вид, что спит. Через некоторое время Тьен, тоже лишь делавший вид, что уснул, встал и прошел в ванную. Но, выйдя оттуда, в кровать не вернулся, а направился на кухню. Может, все-таки решил перекусить? Может, разогреть ему молока и смешать его с бренди и пряностями? Старый рецепт ее двоюродной бабушки – успокаивающее питье для внучатой племянницы, хотя большая часть солидной порции в конечном итоге каким-то образом оказывалась в чашке старой леди. Она, улыбаясь воспоминаниям, тихо скользнула за мужем.

Но на кухне горел огонек не от открытого холодильника, там мерцал экран комма. Катриона озадаченно остановилась в дверях. В доме ее родителей в такое несусветное время можно было звонить кому-то только в экстраординарных случаях, как правило, чтобы сообщить о чьем-то рождении или смерти. Катриона впитала это с молоком матери.

– Какого черта труп Радоваша делал в космосе? – резко, но тихо говорил кому-то Тьен. Изумленная Катриона узнала одного из подчиненных мужа, администратора Судху. Судха, несмотря на глубокую ночь, был не в пижаме, а в обычной одежде. Работает дома допоздна? Что ж, многие инженеры – трудоголики. Она чуть отошла в тень коридора. – Вы мне сказали, что он уволился!

– Уволился, – подтвердил Судха. – И нас совершенно не касается, что произошло с ним потом.

– Черта лысого не касается! Завтра в нашем департаменте будут кишмя кишеть ищейки из Имперской безопасности! И на сей раз по делу, а не на экскурсии, которую можно поводить кругами, накормить обедом и выпроводить! Отсюда вижу, как Тумонен при одной мысли о завтрашнем дне хищно щурит свои поросячьи глазки!

– Мы с ними справимся. Идите спать, Форсуассон.

Лорд Аудитор Форкосиган сказал тебе открытым текстом, что завтрашняя проверка должна быть неожиданной, Тьен. А он говорит Голосом самого императора. Что ты творишь? Она беззвучно задышала ртом, пытаясь подавить дурноту.

– Они очень быстро обнаружат вашу миленькую схемку, и тогда мы все окажемся в дерьме по уши, – продолжил Тьен.

– Ничего они не найдут. В городе все чисто. Просто не пускайте их на опытную станцию, и мы спокойненько выпроводим их без всякого ущерба.

– Опытная станция – это пустая оболочка. Ваш отдел существует лишь на бумаге. Что, если они пожелают поговорить с кем-нибудь из ваших «мертвых душ»?

– Вроде вас? – Губы Судхи искривились в тонкой улыбке. – Успокойтесь.

– Я не собираюсь тонуть вместе с вами!

– Думаете, у вас есть выбор? – рявкнул Судха. – Слушайте. Все будет в порядке. Они могут заниматься проверкой весь день напролет и обнаружат лишь четкие цифры, которые абсолютно сходятся. Лена Фоскол в бухгалтерии – одна из самых хитрых воровок, которых я когда-либо встречал. Мы настолько их опережаем, что им нас сроду не догнать.

– Судха, они наверняка захотят поговорить с людьми, которых не существует! И что тогда?

– Они в отпуске. Или в поле. Продержимся.

– И как долго? И что потом?

– Идите спать, Форсуассон, и прекратите дергаться.

– Дьявольщина! Это у меня дома три дня отираются два Имперских Аудитора! – Оборвав себя, он сделал глубокий вдох. Судха сочувствующе дернул плечом. Тьен заговорил снова, но уже гораздо спокойней: – И еще одно. Мне нужен аванс. Мне необходимо еще двадцать тысяч марок. И немедленно.

– Немедленно? Ну да, конечно, когда вокруг бродит СБ. Вы заговариваетесь, Форсуассон.

– Я должен получить это деньги, черт подери! Или…

– Или что? Вы пойдете в СБ и сдадитесь? Послушайте, Тьен. – Судха провел рукой по волосам. – Лгите им сейчас. Держите рот на замке. Будьте с этими симпатичными ребятками из Имперской безопасности сахаром медовичем, притащите их ко мне, и мы с ними разберемся. Давайте волноваться последовательно, ладно?

– Судха, я знаю, что вы можете добыть двадцать тысяч. В ваш карман ежемесячно перетекает из бюджета департамента как минимум пятьдесят тысяч марок за счет одних лишь «мертвых душ», и одному Богу известно, сколько еще, – хотя уверен, что ваша милашка бухгалтерша тоже это знает. Что, если они допросят ее с суперпентоталом?

Катриона шагнула еще дальше назад, босые ноги тихо ступали по полу. О Господи! Что Тьен наделал? Ответ прост. Как минимум злоупотребление служебным положением и взяточничество, причем в особо крупных размерах. И как долго это тянется?

Приглушенные голоса на кухне обменялись еще парой коротких фраз, и голубое мерцание экрана погасло. Теперь в коридор падал лишь свет фонарей из парка. Катриона с колотящимся сердцем скользнула в ванную и закрыла дверь. Быстро подлетев к зеркалу, она, дрожа, уставилась на свое отражение. Через пару минут кровать скрипнула. Тьен улегся обратно.

Она просидела в ванной довольно долго, но, когда наконец выползла, он еще не спал.

– М-м? – промычал Тьен, когда она снова заползла под одеяло.