Комацу (СИ)

Открывшаяся картина ужасала. Джун держал Торико на вытянутой руке, пронзая его живот. На землю капала густая, алая кровь, от вида которой мутилось в глазах. Сам охотник не двигался, казалось, даже не дышал.

- О, это ты! - несмотря на улыбку, в глазах браконьера промелькнуло сожаление. Промелькнуло и пропало. - А мы тут как раз заканчиваем поединок.

Он отшвырнул Торико, и тот кулем свалился на землю, даже не застонав.

Комацу подбежала к нему, начала шарить по шее. Кровь пачкала пальцы, из-за нее они постоянно соскальзывали. Ей никак не удавалось нащупать пульс.

- Ты… - она задыхалась. - Ты… ведь сказал, что будешь защищать меня…. Тогда, перед Фестивалем… ты сказал, что к роскошному пиру… который я приготовила… не хватает одного…. Меня! Ты сказал, что будешь защищать меня, Торико! Так что не смей умирать!

- Комацу, ты пойдешь со мной, - спокойно произнес Стааджун.

И отпрыгнул от режущей волны, понесшейся на него. Заплаканная Комацу яростно сжимала рукоять ножа Мелка.

- Не подходи! Никуда я с тобой не пойду! - она почти рычала. - Моя семья здесь! И я их не оставлю!

Еще одна режущая волна, сдобренная пищевой честью. Любовь, благодарность… как Комацу сейчас понимала Чие! Как можно благодарить кого-то, когда твой друг умирает у тебя на руках, весь залитый кровью? Как можно любить мир, убивший часть твоей семьи?

Убивающий остальных?

И поэтому она вкладывала в атаки свою любовь к остальной части света. К дорогим людям и питомцам. Он вкладывала все свои самые сильные и светлые воспоминания о путешествиях, совершенных вместе с охотниками. О их совместных трапезах и шуточках, о их веселье.

О поцелуях и объятиях Коко.

И этими светлыми чувствами она пыталась убить браконьера. Конечно, с его боевой подготовкой ей не сравниться, но ее сил вполне хватит, чтобы не подпустить его к Торико.

Девушка вылила ему в рот средство, даже не массируя горло, потому что в это время пыталась срезать мясо с костей Стааджуна.

Приготовить его, как ингредиент.

Она даже не вставала с колен, не в силах отодвинуться от тела друга.

Будь что будет, теперь она станет его защищать. Хоть какое-то время.

И все время, не переставая, шептала его имя.

- Та, что ты пообещал защищать ценой своей жизни, зовет тебя, Торико. Неужели ты предашь ее доверие и нарушишь свое обещание?

Стааджуну удалось пробраться через град атак Комацу. Дрожащая от усталости девушка, вкладывавшая во взмахи ножом все свои силы, все еще сопротивлялась.

Наивная.

И браконьер совсем не ожидал, что его, уже протянувшего руку к Комацу, снесет мощный хук Торико.

Охотник выпрямился, с улыбкой повернулся к Комацу.

- Твои слезы, то, как ты зовешь меня по имени, всегда придавало мне сил, - тепло проговорил он. - Спасибо, Комацу. Снова и снова, как бы трудно ни было, я буду подниматься. Чтобы защитить тебя, Комацу.

Девушка не выдержала и расплакалась, уткнувшись в ладони.

- Торико… Торико-са-а-а-н….

Языки пламени взвивались до самого неба, закрывая его от Комацу. Огненный ураган бушевал вокруг, от него во все стороны расходились волны пугающего жара. Огненный меч рубил направо и налево.

И противостояла ему гибкая, блестящая серая сталь, змеей пробирающаяся сквозь стены пламени, ввинчивающаяся в них, чтобы добраться до своего противника. Сталь кипела, булькала, серебряными каплями падая не землю, обжигая с шипением кожу.

И словно сотканные из своих сил, противники бились, не чувствуя жара и кипения стали, не замечая собственных ран. Иллюзия сменялась иллюзией, высшая процедура повторялась несколько раз. Они пытались обмануть друг друг, перехитрить.

Из последних сил атаковали. Но даже тогда их скорость…. Комацу не успевала разглядеть ничего, кроме мелькающих, смазанных темных силуэтов. Она даже не могла поднять нож, чтобы нанести удар. Боялась повредить Торико. Руки словно налились свинцом. На отпугивание Джуна она потратила все свои силы, всю свою концентрацию.

Оба устали, затратили слишком много энергии, но не думали об этом. Оскалились, как волки и помчались вперед снова, навстречу врагу. Два вихря, стальной и огненный, схлестнулись, переплелись. С жутким, громыхающим ревом каждый пытался поглотить, задавить своего противника. Дикий танец изгибающихся, нечеловеческих фигур.

Стааджун лишился своего главного оружия - меча. Торико отрезало ногу, что не помешало ему нанести новую серию ударов.

Браконьер блокировал их, разорвав ударом охотнику бок. Разметав руки на мелкие ошметки. Бил по лицу, по спине, пинал его, пока не откинул к небольшой скале.

Охотник даже не мог открыть глаза, силы покинули его. Комацу зажала себе рот руками, чтобы не закричать. Нет, только не это!

- Похоже, это конец, Торико, - браконьер подошел для решающего удара.

И отпрыгнул от лезвия, что рассекло землю рядом с его ногой.

Комацу тяжело дышала, сжимая нож Мелка обеими руками. По лицу катился пот. У нее больше не осталось никаких средств и составов, все она выплеснула еще на стадионе, сражаясь со зверями. Отрубая и сжигая им щупальца, что хватали поваров. Многих ей удалось спасти, Зебра их эвакуировал.