Комбат

– Да нет… Как-то привык к своим. Они никогда не останавливаются.

– Твои электронные – ерунда. В них души нет, – ответил комбат.

– А ваши не идут.

– Если хочешь знать, я время умею в голове определять лучше любых часов.

– Не может быть!

– Забыл?

– Ну-ка, давайте проверим! – Андрей сдвинул манжету с запястья и посмотрел на циферблат. – Ну-ка, который сейчас час?

Комбат, даже не задумавшись, ответил.

– Черт! – растерянно проговорил Подберезский. – Минута в минуту!

– Ты бы еще про секунды спросил, – рассмеялся Рублев, отставляя пустую чашку.

Затем он взял в руки гантели и, не снимая даже рубашку, принялся поднимать и опускать их. Лицо его вскоре налилось румянцем, плечи распрямились, дыхание сделалось шумным. Но гантели мелькали с завидной равномерностью, словно бы ими орудовал не человек, а их предоставили какому-то удивительной надежности механизму. На время Подберезский забыл даже о фотоснимках.

– А я свои гантели недавно из встроенного шкафа достал, так они ржавчиной покрылись.

– Не занимаешься, что ли?

– Да нет, бассейн, спортивный зал, тренажеры… Этой хренотени хватает. А вот так, чтобы дома с железками… Отвык.

– Ух! – выдохнул комбат, кладя гантели на вытертый ковер и тут же начиная приседания сперва на одной ноге, потом на второй, затем на двух сразу.

И снова не чувствовалось в нем усталости.

Казалось, он может так приседать до самого утра, а если никто его не остановит, то и неделю подряд.

Мелко зазвонил телефон, дребезжанием отозвалась посуда в буфете. Подберезский взглянул на комбата. Тот даже ухом не повел.

– Звонят, – напомнил Андрей.

– Так возьми трубку, а не сиди истуканом, – ответил ему комбат.

Подберезский аккуратно, как и положено обходиться с чужой вещью, приложил трубку к уху и отчетливо произнес:

– Слушаю!

Но вместо ответа пока до него долетали лишь трели междугородной телефонной станции, обрывки чьих-то разговоров. Затем вдруг все это исчезло и послышался взволнованный женский голос:

– Алло! Алло!

– Слушаю! – повторил Подберезский.

– Вы меня слышите? – спросили на другом конце провода и вновь запричитали. – Алло!

Алло!

– Да слышу, – Подберезский подмигнул комбату, который продолжал приседать прямо под люстрой. Когда он вставал, то чуть ли не касался макушкой дешевых пластмассовых подвесок.

– Алло! Вы Борис Иванович Рублев?

– Нет.

– Но это квартира Рублева?

– В общем-то да.

– Тогда хозяина позовите, Бориса Ивановича.

– Вас, девушка, – произнес Подберезский, прикрыв микрофон пухлой ладонью.

– Какого хрена ей надо? – спросил комбат, не прерывая физических упражнений.

– Не знаю… – пожал плечами Андрей, – наверное, хочет чего-то.

– Алло! Алло! – послышался тихий голос из наушника.

– Вы меня слышите? Трубку не бросайте.

Комбат вздохнул и махнул рукой Подберезскому:

– Поднеси аппарат.

Он взял трубку, соединенную с телефонным аппаратом витым шнуром, и, продолжая приседать, строго поинтересовался:

– Вы кто?

– Мы не знакомы, но вы Борис Иванович?

– Он самый.

– Я Наташа, из Питера…

– Не знаю тебя.

– Я тоже вас не знаю. Хотя нет, видела один раз на фотографии.

– Какая фотография?

– Послушайте, я вам сейчас все объясню.

– Только потолковее.

– Вы заняты?

– Ты мне сначала объясни, откуда у тебя взялся мой номер?

– Из записной книжки вашего брата Андрея.

– А, так ты его девушка?

– Один раз виделись.

– Негусто.

Наташа, испугавшись, что брат Андрея Рублева может бросить трубку, заподозрив ее в попытке выйти на Андрея через него, тут же принялась объяснять:

– По-моему, с вашим братом случилась неприятность. Я хотела вас предупредить.

Комбат оставил приседания и уселся на диван.

– Значит так, все по порядку. Что за неприятность? И когда она случилась.

– Его ОМОН забрал.

– Когда?

– Еще в пятницу.

– До сих пор не выпустили?

– Не знаю. Боюсь, что – да, его до сих пор нет дома. Представляете себе.

– Он что, ключи тебе от своей квартиры дал? Ты живешь у него?

– Нет, но я заходила к нему.

– Может, он просто не открывает?

– Это долго объяснять, но я была в его квартире – внутри. А потом туда влез какой-то странный человек, по-моему, грабитель. Но я сумела убежать, а потом он поджидал меня возле моего дома. Я теперь у подруги живу. А ваш брат Андрей до сих пор так и не появился. – Выпалив это, Наташа наконец-то вздохнула.

– Хреновина какая-то… Ты на службу к нему звонила? К друзьям?

– Не знаю я его друзей, вернее, одного знала, но и его забрали.

– ОМОН, говоришь, забрал? За что?

– Сама понять не могу. Мы с ним в баре и познакомились. Сидели, еще друг его один был…

– Кто?

– Кажется, Александр Чесноков.

– Есть у него такой, – комбат уже проникся доверием к тому, что ему сообщила Наташа.

– А потом вдруг облава. ОМОН в масках, с автоматами… Подошли к ним и забрали.

– Слушай, девонька, – комбат постарался придать своему голосу максимально ласковый тон и от старательности даже прищурил глаза, от чего он стал похож на добродушного, только что проснувшегося медведя, – ты мне телефон свой дай и адрес. Завтра я буду в Питере, там и разберемся.

Наташа, путаясь в цифрах, назвала ему телефон своей подруги, ее адрес. Он не отстал от нее, пока она дважды подряд не назвала и то и другое без разночтений.