Комбат Империи зла

– Какая проститутка? – взвилась Ллайда. – Я знаю, кто это такие, но у нас не так. Самцу никто не может навязать свою волю, а платить ему, пока он не вычеркнут из реестра производителей, нельзя. Его шикарное содержание, пока медкомиссия не покажет неприемлемое ухудшение его спермы и здоровья – общее дело всей стаи. Он сам выбирает, как и кого любить, с кем флиртовать, как и с кем лечь. Может послать любую не понравившуюся ему ленааа вне зависимости от ее положения… лесом. Он независим в решениях, на этом основан базовый принцип справедливости стаи – любая ленааа имеет равные шансы у самца. Но свое дело делать должен. Есть еще традиции – мастер-ножи грубоваты, но отказывать в краткой любви солдатам не принято. Особенно после рейда.

– А если он не хочет… быть гейшой?

– Что значит не хочет? В стае все делают то, что нужно стае, а не что хотят. Если самец бесплоден с детства и не по своей вине, а медицина не помогает, то комиссия по делам мужчин при вожатой найдет ему другую работу. Но это именно исключения, которые решаются в индивидуальном порядке. Самцов слишком мало, чтобы использовать их не по назначению.

– И так у вас всегда было?

– До горячей фазы войны порядки были мягче. Самцов было побольше, они могли выбирать работу, они заседали в совете стаи и претендовали на власть. Но это было неправильно, это снижало эффективность. Поэтому права мужчин стали урезаться по мере усиления противостояния с далззаа.

– Вот они и восстали, сговорившись с красноглазками…

– Они не восстали! Илья, это предательство, только и всего! Самцы предали стаю! Что им не хватало, объясни мне?! Самая лучшая еда и одежда, работать и воевать не надо, рожать не надо. Возможность заниматься политикой и какое-то дурацкое право на выбор судьбы и профессии? Слышали мы эти подлые мужские разговорчики… Бред это все, предназначение мужчины не в этом, и незачем подрывать нравственные устои стаи. Надо было раньше у них права отобрать и загнать в воспитательные лагеря, не было бы таких жертв.

– Ешкин кот, Ллайда, ешкин кот… – Илья сидел, обхватив голову руками. – Как у вас все запущено.

– Меня предупреждали, что не надо говорить об этом с земными парнями, – виновато сказала Ллайда, успокаиваясь. – Вы другие, и у вас все по-другому, я понимаю. Но ты сам этого хотел, батька.

– Хотел… – У Ильи в голове роилось сразу множество мыслей. – О чем-то подобном я догадывался, но догадываться и знать это разные вещи. – Я понимаю, Ллайда, вы такие, какие есть, не мое дело вас судить. Тем более в вопросах морали и нравственности.

– У нас такой ерунды нет, – заметила, ставя на стол котелок с травяным взваром Скада. Естественно, она прислушивалась к разговору. – Мужчины, конечно, должны слушаться жену, но брак – это святое. Один муж и одна жена – никак иначе. Ну, в теории и на Славии, – вдруг, запнувшись, добавила девушка и, слегка покраснев, искоса посмотрела на Илью. – Здесь другой мир. И другие порядки. Как здесь с нами будет, батька? – просто поинтересовалась она.

Илья хотел было ответить: так же, как у нас. Но прикусил язык. А как будет у него лично? Все так сложно, блин… Парень посмотрел на сосредоточенные донельзя лица инопланетянок и вдруг понял, что вопрос вообще-то задан всерьез. И Скада и Ллайда смирились с тем, что стаи и клана тут больше нет. Их батальон теперь и стая и клан. И его слово может решить очень многое. Особенно если ему удастся реализовать задуманное со Славей.

– Не знаю пока, девчонки, – пожал он плечами. – Но как в стае, не будет. Это точно. Запомни, Ллайда, мужчина – тоже человек. Рапорта об отношениях писать мне будете. И после рапорта с мужем – чтобы никакого бл… То есть измен не потерплю. Корми и люби мужа независимо от того, как он с тобой в постели спит – душевно или не очень. А он тебя будет всю жизнь кормить и любить. Ты понимаешь, что если ты напишешь рапорт с Максимом, то больше ни с кем из мужчин, кроме него, тебе нельзя будет никогда? Все, до старости будешь есть один и тот же торт.

– Понимаю, – кивнула Ллайда. – Я же говорю, что вижу – у вас все не так. И все ленааа видят. У вас здорово! Если уж на то пошло, то свой целый торт лучше, чем обкусанные и облизанные кусочки с разных тортов, которые кто-то ел до тебя, и кто-то будет доедать за тобой.

– А ты как, Илюша? – нежно спросила Скада. – Сколько пирожных сможешь съесть зараз?

– А я вообще сладкого уже переел до тошноты! – рявкнул парень. – Прекратить провокационные разговорчики! Распустил я вас…

– Значит так, – сказал Илья, оглядев аудиторию. В избе у печки собрались все свои. Но и их небольшая деревенская комната едва вмещала. Ллейда и Сфео, как главные начальницы, сидели за столом, неспешно попивая чай, Скада как всегда хлопотала на «подай-принеси» по кухне, чутко вслушиваясь в разговоры. Непростая девочка, себе на уме, но заняшенная и преданная. Кроме нее в горнице были Дима и Катя Жарова, правда, без симпантов. Максим, Стао и Ллайда, как особо доверенные бойцы, жались по стенкам и лавкам. Военный совет батальона можно считать открытым.