Комбат. Олимпийский характер

– Будет сделано, товарищ командир, – продолжал куражиться Гарик.

– Ты не кривляйся! – начал выходить из себя капитан Рожкин. – В Москву везут целую фуру паленой водки. Мы не можем бездействовать.

– О, я знаю, кто всех отравить хотел! Миха. Он же сам водку не пил? Не пил. Только пиво. А потом все улики с собой уволок…

– Это еще не доказательство, – проговорил капитан Рожкин.

– Нет, Миха не мог, – перебила их Алевтина Семеновна, – Миха – женатый человек.

– А что, женатый человек отравить не может? – пожал плечами Гарик.

– Нет, но он не такой. Он основательный… – замялась Алевтина Семеновна.

– Так а чего ж он ящик уволок? – спросил Гарик.

– Я думаю, из жадности… Или боялся, что его в чем-нибудь обвинить могут…

– Как я понял, водки для химического анализа у нас нет? – уточнил капитан Рожкин, оглядывая пустые рюмки.

– Еще недавно была, моя, которую мне Костик налил, а я не выпила, – проговорила Алевтина Семеновна. – Но охранник же зашел и заглотнул. Я предупредить не успела. А теперь вот и его увезли.

– Все понятно, – кивнул капитан Рожкин и предложил Гарику: – Давай хоть эти рюмки пустые возьмем. Что-нибудь, хоть по капле на дне, в них-то осталось. Пусть ваши криминалисты анализ химический сделают.

– Что-то слишком ты уж раскомандовался! – недовольно проворчал Гарик. – Ты не в Москве. Тут мы решаем, делать анализ или не делать!

– Гарик, – проговорил капитан Рожкин сурово, – я из Москвы сюда приехал не твою пьяную лабуду выслушивать, а работать!

– Есть, товарищ командир! – выкрикнул Гарик и, вскочив с дивана, попытался стать по стойке «смирно». Но пошатнулся и плюхнулся на диван.

Капитан Рожкин уже готов был выйти из себя, но, взглянув на Гарика, он вдруг почувствовал, что тот не настолько пьян, а просто ломает комедию, чтобы правдами и неправдами затянуть время.

– Спасибо, Алевтина Семеновна, – подчеркнуто вежливо сказал он хозяйке, – вы нам очень помогли.

С этими словами он встал и направился к выходу.

– А мне что делать? Вы меня что, не арестуете? – испуганно проговорила Алевтина Семеновна.

– А что, есть за что?! – все еще пытался ерничать Гарик.

– Если вы нам будет нужны, – заметил капитан Рожкин, – мы вас вызовем повесткой.

– Хорошо, – с готовностью сказала Алевтина Семеновна.

– Гарик, ты едешь или здесь остаешься? – строго спросил капитан Рожкин.

– А куда мы сейчас должны ехать? – спросил Гарик.

– Мы едем в больницу, – сказал капитан Рожкин. – Нам теперь главное – узнать номер фуры. Мы во что бы то ни стало должны остановить ее.

После этого капитан Рожкин взял валявшийся на полу целлофановый пакет и аккуратно упаковал туда все стоявшие на столе пустые рюмки, в которых хоть по капле, да было той самой водки, которой отравились люди.

Когда капитан Рожкин вышел на улицу, Гарик, по всему видать совсем нехотя, пошел за ним.

А когда они устроились в машине, он вдруг совсем трезвым голосом попросил водителя:

– Едем в Сочи, в новую городскую больницу.

– А почему ты, Гарик, уверен, что пострадавших увезли именно в новую городскую больницу? – спросил капитан Рожкин.

– Да у нас теперь все тяжелые случаи только там лечат, – заметил Гарик.

Через каких-то полчаса они остановились у вполне современного нового здания, и Гарик сказал:

– Вот она, больница.

В регистратуре им сказали, что состояние интересующих их пациентов стабильно тяжелое и все они находятся под капельницей. Подняться наверх они, накинув белые халаты, конечно, могут. А вот поговорить – только с разрешения главврача, который только что прошел в свой кабинет на третьем этаже.

Когда они поднялись на третий этаж и зашли в кабинет к главврачу, тот как раз изучал результаты анализов. Это был видный, внушительных размеров мужчина, очевидно из местных. Из-под медицинской шапочки выбивались непослушные черные курчавые волосы, а халат он, со своей комплекцией, даже и не пытался застегивать.

– Вы из органов, – проговорил он, не отрываясь от бумаг, – меня предупредили. Сразу говорю, ничего утешительного. Все находятся под капельницами. У женщин процесс проходит тяжелее, чем у мужчин. Обожжен пищевод и, как мне кажется, вообще весь пищеварительный тракт. Я вызвал психотерапевта, но мне кажется, я даже сам могу констатировать, что у них очень серьезные проблемы с психикой.

– А как память? Они помнят что-нибудь? – поинтересовался капитан Рожкин.

– Понятно, – вздохнул врач, – вы хотите их допросить.

– Да, и это очень срочно. Я из Москвы прилетел как раз по делу о водке, – сказал капитан Рожкин.

– Хорошо. Но давайте это сделаем в присутствии психотерапевта, – произнес доктор.

– Как вы посчитаете нужным, – проговорил капитан Рожкин, который не ожидал, что ему удастся так скоро добиться встречи с пострадавшими, и был безмерно рад.

Гарик же, наоборот, воспринял предложение доктора не очень-то вдохновенно.

– Вас кто сейчас больше интересует? – спросил главврач, когда в кабинет вошла симпатичная моложавая женщина и он представил ее как психотерапевта.

Капитан Рожкин, не задумываясь, попросил:

– Нам прежде всего хотелось бы поговорить с Леонидом.

Врач пересмотрел дела и сказал: