Комбат. Смертельная битва

К Рублеву приехала Эльвира. Раньше племяшка только звонила время от времени, коротко сообщала о своей студенческой жизни, а тут вдруг напросилась в гости. У Комбата даже мелькнула вздорная мысль, что девочка соскучилась, хотя в общежитии легко истосковаться по родному дому, его теплу и уюту, привычному с младенчества, но никак не по жилищу закоренелого холостяка, у которого она и побыла-то всего ничего.

Рублев обрадовался, сбегал за тортиком. Эльвира внешне казалась довольной, рассказывала о своем московском житье-бытье, говорила о том, какие у нее появились замечательные подруги, но Комбат чувствовал какую-то внутреннюю напряженность, сковывающую племянницу. И она явно тянула время, медленно, без особого желания ела торт, бесконечно тараторила, несколько раз пересказывая одно и то же. А потом как бы случайно взглянула на часы и в притворном испуге воскликнула:

– Ой, уже так поздно! Дядя Боря, можно я у вас переночую, а то боюсь ночью возвращаться в общежитие.

– Нет! – отрубил Комбат. – Нельзя до тех пор, пока ты не расскажешь мне о том, что у тебя произошло.

– А почему вы решили, что у меня что-то произошло?

– У тебя это на лбу написано. Ты время не тяни, а то действительно уедешь отсюда ночью, если вздумаешь молчать.

Эльвира вздохнула и начала свой рассказ. История с ней приключилась по большому счету банальная: две девочки не поделили мальчика. Случилась это, когда Эльвира впервые отправилась на студенческие танцульки. Там за ней принялся ухаживать симпатичный молодой человек, оказавшийся третьекурсником. Эльвире еще никогда не оказывали такие галантные знаки внимания. В школе ребята были гораздо проще: когда перестали дергать за косички, норовили залезть под юбку. Иногда молча, а порой говоря такие слова, что лучше бы они молчали! Здесь и слова говорились красивые, и все остальное было на высшем уровне. Никаких попыток разведать, что за трусики у Эльвиры.

Девочка была покорена. Они договорились встретиться следующим вечером. Однако в общежитии всезнающие соседки огорошили Эльвиру пренеприятной новостью. Оказывается, у ее поклонника уже была девушка, с которой он встречался больше года. Просто она заболела и не пошла на танцы. Эльвира всплакнула в уголке и проигнорировала свидание. Тогда молодой человек сам ее отыскал, рассказал всю правду и пылко заявил, что с того момента, как он увидел Эльвиру, другие девушки для него перестали существовать.

Они помирились. Но идиллия продолжалась лишь до тех пор, пока не выздоровела бывшая подруга юноши. Молодой человек сообщил ей о разрыве отношений, но та и не подумала уйти в сторону. Она начала давить на Эльвиру, караулила ее после лекций и устраивала скандалы. А затем в ход пошла тяжелая артиллерия. У девушки был старший брат, молодой тренер по дзюдо. Он встретил Эльвиру и угрожающе заявил:

– Я о тебя руки марать не стану, но у меня в секции есть девчонки. Я договорюсь с одной из них, она тебя так отметелит, что мама родная не узнает.

Эльвира не сдавалась, она продолжала встречаться с молодым человеком, доводя свою незадачливую соперницу до белого каления. И вчера сарафанное радио донесло девушке, что та впервые ходила довольной и между делом обронила фразу, что Эльвире конец.

Племянница испугалась и решила отсидеться у Рублева.

– Но ты же не будешь куковать здесь пять лет, – сказал Комбат. – Болезнь надо лечить радикально. Как фамилия твоей соперницы?

Эльвира назвала. Борис снял трубку домашнего телефона:

– Привет, Витя! Да, Комбат. И как вы, чертяки, всегда узнаете мой голос. Хоть бы раз ошиблись. Говоришь, после Афгана он запоминается на всю жизнь. Понятно. А у меня к тебе есть дело. Хочу найти тренера-дзюдоиста по фамилии Хорьков. Ты у себя в федерации имеешь выходы на этих ребят? Можешь сообщить прямо сейчас? Это здорово. А есть адрес спортклуба, где он работает? Отлично! Диктуй, я записываю.

Когда Рублев приехал в спортклуб, у тренера Хорькова был перерыв в занятиях. Он сидел в отдельной комнате вместе с мужчиной лет пятидесяти и крепко сбитой моложавой дамой. На столе начинал побулькивать электрочайник. Тренерский коллектив собирался перекусить.

«Кое у кого я надолго отобью аппетит», – подумал Комбат, заходя в комнату.

– Вам кого? – спросил мужчина постарше.

– Мне Хорькова.

– Я – Хорьков. Что вы хотите? – отозвался молодой крепыш.

– Я хочу сказать, что ты, хорек, подонок и мерзавец. Только последний негодяй станет науськивать своих дзюдоисток на обычную слабую девушку. И если Эльвира пострадает, я не ограничусь только официальными мерами. Ты меня запомнишь на всю свою жизнь. А это считай предупредительным выстрелом. – Борис коротко взмахнул рукой, и Хорьков отлетел назад, спиной впечатавшись в стену.

Мужчина в возрасте, находившийся сбоку, сделал шаг в сторону Рублева, но Комбат заметил его движение, чуть развернулся и качнул головой:

– Не стоит рисковать здоровьем, вступаясь за негодяя только потому, что он ваш сослуживец.