Комбат. Смертельная битва

Среди вновь прибывшей группы туристов оказалась компания конкретных пацанов. Кощей их не знал, они его тоже, но бандитские ориентировки работали эффективнее ментовских. Да и у Кощея имелась особая примета – отстреленный мизинец левой руки. Пацаны быстренько звякнули кому следует, и вскоре на острове высадилась парочка, отнюдь не сладкая, а совсем наоборот, после чего дни беглеца были сочтены. Ночью Кощей насмерть разбился, упав с балкона отеля. Анализ крови показал, что перед этим он напился до бесчувствия. Правда, имелся один маленький нюанс. Кощей жил на втором этаже, а выпал с общего балкона девятого этажа. Но полицейские такую мелочь проигнорировали. Мало ли что взбредет в голову абсолютно пьяному человеку.

Так Жерех лишился единственного друга, но занял достойное место в уголовном мире столицы. Не случайно его позвали на сходку. Развалившись на заднем сиденье «майбаха», он пытался сообразить, в чем причина сбора авторитетов. Вроде никаких масштабных событий в последнее время не происходило. Может, назревает очередной конфликт?

Дело в том, что вокруг Шамиля группировались далеко не все авторитетные столичные уголовники. Хватало других кланов, меньших по размеру, но обладающих даже большей совокупной мощью, вздумай они действовать сообща. Да и сам Шамиль являлся только первым среди равных, жестко ему подчинялась лишь его собственная группировка, остальные действовали самостоятельно, и общая картина напоминала средневековое государство в пору самой махровой феодальной раздробленности. То есть формально разные графы и бароны признавали короля своим сюзереном, но оставались в своих вотчинах абсолютными хозяевами. Только агрессия внешнего врага заставляла их встать под королевские знамена.

Поэтому Жерех сразу подумал о назревающих крупных разборках. Только с кем? Ни один клан сам по себе не осмелился бы бросить вызов Шамилю. Неужели объединились? Да так осторожно, что только сейчас об этом стало известно?

Напрасно Жерех забеспокоился. Приехав на место, он убедился в беспочвенности своих тревог.

Шамиль жил в скромном особняке, который мог себе позволить любой бизнесмен средней руки. Исключение представляла система безопасности. В нее вбухали немереное количество денег. Тут и мощный забор с прочными стальными воротами, которые проломишь разве что танком, и новейшая сигнализация, и, само собой, вышколенная охрана. В остальном Шамиль, являвшийся одним из немногих выживших воров старой формации, пытался жить по заветам времен едва ли не дедушки Ленина. Один из них запрещал вору наслаждаться роскошью. Это в буквальном смысле считалось преступлением. Такой вот парадокс. Грабить, воровать, убивать – это нормально, а жить в роскоши – преступление. Для чего же тогда грабить и воровать? Чтобы в тюрьме сидеть?

Водила «майбаха» притормозил у массивных ворот. Зная здешние порядки, он вместе с Жерехом вышел из лимузина. Охранник заглянул в салон машины.

– Проезжайте, – махнул он рукой.

Жерех проезжать не стал, он решил пройтись. Второй охранник, стоявший на крыльце дома, провел его в просторную комнату. Там, кроме Шамиля, находился всего один человек.

«Странно, до начала осталось пять минут. Если они примчатся одновременно всем кагалом, здесь будет пробка, как на Ленинградке», – усмехнулся про себя Жерех.

А никакого кагала не планировалось. Когда явился еще один человек, Шамиль как-то буднично сказал:

– Приступим к делу.

«Ничего себе заявочки! И это вся сходка? Где люди?» – Жерех зачем-то оглянулся, словно рассчитывая, что остальные участники почтенного собрания материализуются из воздуха.

Нет, по воздуху разносились только слова Шамиля, вновь удивившие Жереха. Суть краткой речи авторитета заключалась в следующем. Заканчивается расчистка Чекушинского рынка, освобождается не самый последний кусок столичной земли. Хорошо бы возвести на нем элитный микрорайон с дорогим и очень дорогим жильем.

– Кажется, этим уже занимаются, – подал голос Жерех.

– Ага. Компания мэра, точнее – его жены, хотя это один хрен, – весело ответил Шамиль. – Но скоро у них найдется другое занятие, поэтому нам стоит подсуетиться.

– Мэра скоро уберут, информация проверенная, – добавил Алтай, сидевший рядом с Шамилем.

Он был относительно молод, едва миновал сорокалетний рубеж, но уже являлся вторым по влиянию человеком после Шамиля.