Комбинация Лаврова

Мужчины кивнули и, осторожно взяв Марка под руки, вывели его из кабинета. Автоматически передвигая ноги, он в какой-то момент очнулся на несколько секунд, но, оглянувшись, снова погрузился в собственные мысли.

…А внутри все совсем не так. Странно, что этот образ выбил его из колеи. Хотя, если подумать, то ничего необычного в этом не было. Стандартная работа подсознания, которое вдруг решило занять более выигрышную, доминантную позицию. Несоответствие того, что снаружи, внутренней части. К чему бы это? Глаза видят то, что собеседник желает показать. Мозг обрабатывает полученную информацию и делает выводы, которые совсем не обязательно соответствуют действительности. Улыбнулся тебе человек – и ты сразу почувствовал к нему расположение, а он, тем временем, возможно, твой кошелек вытаскивает. Или наоборот. Скривился – а у него всего лишь газы. Может быть? Может. К чему это? К чему?!

Санитары завели Марка в его комнату и усадили на кровать. Взглянув на Пукана, который с удивлением рассматривал своего соседа, пребывавшего в состоянии прострации, один из них пригрозил ему пальцем, и тот тут же сделал вид, что занят разглядыванием бородавки на своей ладони. Смерив его подозрительным взглядом, медработник поставил перед Марком пару новых тапок, завернутых в целлофан, и поспешил за своим коллегой. Наконец, когда сотрудники клиники вышли и закрыли за собой дверь, толстяк на полусогнутых ногах подкрался к Марку и, протянув руку, трижды тронул его на плечо:

– Раз, два, три?

Не заметив никакой реакции, он с задумчивым видом почесал затылок, после чего вернулся на свое место и стал терпеливо ждать, когда напарник придет в себя. Тем временем в голове Марка творился настоящий апокалипсис. Он чувствовал, что ответ на вопрос, который он все никак не мог сформулировать, находится прямо перед ним, но у него все не получалось ухватить его за хвост. Скользкий, как слизняк, он постоянно терялся, и мужчине приходилось снова искать его в куче мусора, которым была забита его черепная коробка.

– Морской конек, – говорил ему Лысый, когда им удавалось остаться наедине. – Красивый. Любишь морских коньков?

– Нет, не люблю, – качал головой Марк.

– Если не любишь их, значит, никогда не видел. Только на картинках, верно? Не может быть, чтобы кто-то, кто хоть раз наблюдал за ним, остался бы равнодушным. А самолеты? Любишь самолеты?

– Не люблю.

– Вот, видишь, как все просто. Морских коньков и самолеты ты не любишь, это уже что-то. А компьютеры?

– Фу.

– Великолепно. А что насчет бумаги? Любишь бумагу?

– Бумагу люблю.

– Писать? Или читать? Или просто смотреть?

– Не знаю. Наверное, больше писать. Надо попробовать.

– Очень хорошо. Дам тебе карандаш и ручку – что возьмешь?

– Ручку, конечно. Зачем мне карандаш? Только нужно две.

– Почему именно две?

– Ну, как же. Одна синяя, другая красная.

Раз, два, три. Марк открыл глаза и непонимающим взглядом уставился на Пукана, который, не вытерпев, снова подошел к нему и теперь тыкал соседа пальцем.

– Прекрати.

– Сейчас, сейчас, – толстяк торопливо закончил отбивать какое-то число, как человек, которому необходимо было выговориться, и только после этого с улыбкой выпрямился. – Тебя что, опять пытали?

– Нет, с чего ты взял?

– Вернулся не в себе.

– Может быть, распылили что-нибудь в воздухе. Прикосновение, укол зонтиком, кофе… Хотя, нет, я не пил ничего. Гипноз, может быть. Да мало ли что. Ответь лучше, что ты им сказал.

– Я? – испугался Пукан. – Ничего, честное слово! Я даже не виделся ни с кем.

– Значит, все еще впереди. Вот видишь, как хорошо, что ты ничего не знаешь. А знал бы, мог провалить всю операцию.

– Ты очень предусмотрительный.

– Я знаю. Спать. Нам нужно беречь силы для борьбы. Враги… кругом.

Не дожидаясь ответа, Марк закрыл глаза и, повернувшись лицом к стенке, замолчал. Толстяк еще некоторое время смотрел на него, а потом, зевнув, также принял горизонтальное положение, однако его что-то беспокоило, и он, покряхтев пару минут, снова сел. К тому моменту его сосед уже мирно посапывал, и ему очень не хотелось будить командира. Оглянувшись в поисках чего-то, что могло бы заменить Марка, он опустил взгляд ниже и радостно закудахтал. Наклонившись, Пукан поднял с пола тапок и с нежностью прижал его к себе. Но этого ему показалось мало – распаковав новую пару обуви, он с удовольствием втянул носом запах. Засыпая, толстяк улыбался.

Марку снилось что-то странное. Он находился в незнакомой комнате, в которой, кроме него, был также Лысый. Но тот словно не видел своего старого знакомого – то и дело с силой ударяя себя по голове кулаком, он ждал несколько секунд, чтобы потом повторить процедуру, и снова ждал. Будто прислушивался к чему-то. Но ничего не происходило, и он продолжал избивать себя.

– Зачем? – Марк осторожно приблизился к Лысому и, стараясь не подходить слишком близко, остановился в нескольких шагах от него.