Комбинация (СИ)

Петр решительно распахнул дверь и вошел в зал, где уже собрались люди. Много. Влиятельных. Хотя у них на лице явно изображалась скука. Тема предстоящей беседы их мало заботила.

Следом за царем вошел и Алексей.

И поздоровавшись, проследовал на одно из свободных мест. Не подле отца, а вообще. Вроде один из участников.

Специально чтобы понаблюдать да послушать.

Речь должен был держать Борис Иванович Куракин, которого еще в конце зимы Петр отправил в Голландию и Англию для изучения сельского хозяйства. Понятно, не одного. С ним человек двадцать в делегации. А он над ними главный.

В особые нюансы и тонкости ему вникать не требовалось.

Царь хотел проверить слухи, собранные сыном о том, что в этих странах сельское хозяйство совсем иначе организованно. И намного эффективнее.

Да — климат.

Тепло, влажно и все такое. Но, как однажды заметил Алексей, одно второму не третье. И нужно посмотреть — как они там что делают. Вот Куракин и посмотрел, несмотря изначально на полную чуждость данному вопросу. В конце концов общие вещи мог бы понять любой здравомыслящий человек. А детали… это потом. Это уже если потребуется…

— Вспашка и посев земли отличается от нашего. Вместо сохи они используют плуг. Соху они тоже знают, но используют мало. — начал Куракин. — Лошади другие. Для распашки поля применяют особые породы лошадей — большие такие, крупные, сильные и выносливые. Это в сочетании с плугом, насколько нам удалось выяснить, улучшает и ускоряет пропашку.

— Видел таких лошадок. — кивнул Петр. — А ты не купил несколько таких толстяков?

— Так… вроде и не требовалось.

— Зря. Ну ладно. Сказывай дальше.

— А дальше идут более значительные отличия. У них используется четырехполье. Говорят, что его придумали в испанских Нидерландах еще век назад. Но ныне оно употребляется повсеместно и в Нидерландах, и в Голландии, и в Англии.

— А зачем четыре поля? — спросил Ромодановский.

— Земля не истощается. Да и урожай повышается. По сравнению со старым трехпольем — в полтора, местами даже в два раза[17]. И урожай стал более предсказуемый, отчего голод стал реже случаться. Как именно это все работает мы понять не смогли. Да нам особо и не рассказывали. Просто выяснили что за чем садят. И то — путали.

— Отчего же? — нахмурился Петр.

— Сложно сказать. Мне вообще показалось, что над нами постоянно потешались и морочили голову. Поэтому мы больше простых обывателей выспрашивали. Они более бесхитростные.

— В полтора-два раза увеличивает урожаи… — покачал головой Ромодановский. — Это же просто чародейство какое!

Эта деталь вызвало оживление у всех.

Увеличение урожаев даже в полтора раза выглядело крайне заманчиво для всех присутствующих. Ведь они все владели землей. И для каждого это означало рост прибытка. Большой рост. Скорее даже огромный. Процентов на пятьдесят или около того.

Отчего скучающие лица заметно оживились.

— Но там не одним зерном живут. — заметив это оживление поспешил добавить Куракин. — Там много чего выращивают. Оттого в деньгах сие не такой ощутимый прирост.

— Но еды то больше, — заметил царевич.

— Больше. Сильно больше. Там правда немалую роль рыба играет, каковой у нас столько нету. А там, где ее можно наловить, дорого и долго вести. Дорогой становиться сильно. В Англии же и Голландии — рыба доступна даже самым бедным.

— Я слышал в Чехии уже который век разводят рыбу в прудах. — заметил Алексей. — Но не всякую. Какую-то особую породу. Уж что-что, а прудов по России матушке мы наделать можем великое множество, пересыпав овраги и буераки небольшими плотинами.

Петр внимательно на него посмотрел. И что-то у себя в бумагах пометил. После чего повернулся к Куракину и спросил:

— А еще что дельного видел?

— Мельниц много. Ветряных. Скота держат много больше нашего. Особенно овец. На шерсть. Но покупают ее все равно у Испании много. Только там ныне лучшая шерсть собирается с особой породы овец.

— Меринос? — поинтересовался царевич. — Я слышал их так называют.

— Да. Именно так.

— Может нам их закупить и дать на разведение татарам или калмыкам? Будет и у нас славная шерсть.

— Не продают. — возразил Куракин. — В Испании за их вывоз — смертная казнь.

— То есть, цена покупки будет дороже обычного?

— Они вообще их не продают.

— Борис Иванович, вы что-нибудь слышали о таком способе ведения торговых дел, как контрабанда? Я уверен, что можно найти способ если не купить, так украсть этих овец и вывести к нам. Много ведь не нужно. Несколько десятков голов для разведения.

— У них такая хорошая шерсть? — поинтересовался Петр.

— Лучшая в мире! Англичане и голландцы ее охотно покупают для своих мануфактур. У них огромная торговля с Испанией из-за этой шерсти.

— А они у нас приживутся? В Испании говорят постоянно жара, — заметил Меншиков.

— Вот и проверим. Если не приживутся — и бес с ними. А если все пойдет как надо, то мы получим много доброй шерсти. Причем пастбищ у нас побольше, чем в Испании.

Петр вновь сделал какие-то заметки у себя и уставился на Куракина. Тот промолчал. И царь спросил:

— Все что ли?