Комдив

Основной немецкий удар приходился на окопавшуюся по самое не могу пехоту и противотанковую артиллерию. Причём в нашей обороне вовсю использовали новинку – броневые капониры. Это были бронекапсулы из броневой стали, которые вместо дотов опускали в подготовленные для них котлованы, после чего обкладывали камнями с землёй, а по возможности добавляли ещё и бетон. Конечно, по прочности с бетонным дотом их было не сравнить, но это определённо было гораздо лучше, чем обычное дерево-земляное укрепление. Вся бронетехника его армии была укрыта в ближайшем тылу и пока не несла потерь от артиллерийских и авиационных ударов немцев.

Постепенно интенсивность немецкой артиллерии снижалась, пока наконец полностью не прекратилась. Хотя нашим укреплениям от такой мощной артподготовки противника досталось очень хорошо, наши потери в итоге оказались не такими большими. Согласно немецким планам, сразу после артподготовки должна была последовать атака их войск на наши позиции. Немцы рассчитывали достаточно легко прорвать оборону деморализованных мощным артударом советских войск. Однако наш встречный артудар по приготовившемуся к атаке противнику спутал им все планы. Немцам потребовалось около трёх часов, чтобы прийти в себя после нашего ответного привета[39].

Как только немецкий артобстрел прекратился, Катуков снова прильнул к стереотрубе, внимательно изучая повреждения, которые нанес нашей обороне вражеский обстрел, а также выслушивал отчёты о потерях, которые постоянно докладывали с мест.

Неожиданно его окликнул один из связистов:

– Товарищ генерал-лейтенант, вас командующий спрашивает.

Отодвинувшись от стереотрубы, Катуков подошёл к связисту и взял трубку телефона.

– Генерал-лейтенант Катуков слушает.

– Утро доброе, Михаил Ефимович, как там у тебя? Потери большие?

– Здравствуйте, Николай Фёдорович, данные ещё уточняются, но по уже полученным с мест сведениям потери вполне приемлемые.

– Как немцы?

– Пока тихо. Уже минут двадцать как они закончили артобстрел, но пока молчат, и шевеления с их стороны пока нет. Жду.

– Ну жди. Как только зашевелятся, сразу сообщи.

– Сделаю, Николай Фёдорович.

Катуков вернул трубку связисту и снова прильнул к стереотрубе.

Наступило томительное ожидание. Немцы затихли, а наши пехотинцы, пользуясь возможностью, принялись лихорадочно восстанавливать по мере своих сил повреждённые участки обороны, а также эвакуировать в тыл погибших и раненых. Благодаря заранее заготовленным доскам, жердям и брёвнам ремонт укреплений шёл быстро, и к началу немецкой атаки большинство повреждений были устранены.

Наконец около девяти часов утра со стороны противника послышался гул многочисленных моторов, и в стереотрубу Катуков увидел надвигающуюся на наши позиции стальную лавину немецких танков. Связист связал его с Ватутиным, и Катуков доложил командующему фронтом, что немцы пошли в наступление.

Глядя в стереотрубу, Катуков видел сплошную линию немецких танков, которые медленно надвигались на наши позиции. Наша противотанковая артиллерия молчала, уже имея к этому времени опыт столкновения с новыми немецкими танками: наши артиллеристы знали, когда они смогут открыть огонь, чтобы иметь возможность нанести противнику урон. Зная, какое значение будет иметь это сражение для всего хода войны, командование озаботилось вооружить войска Воронежского фронта новейшими М-42 и срочно вновь запущенными в производство ЗИС-2[40].

Однако не только эти противотанковые орудия, кстати, все размещённые в бронекапонирах, должны были сдерживать противника. Когда Ставка приняла решение о формировании его армии, было принято решение и о её составе, а именно о включении в её состав тяжёлых штурмовых самоходок СУ-152 и тяжёлых противотанковых СУ-122 с орудиями на базе гаубицы А-19.

В состав его армии вошли три полка СУ-152 и три полка СУ-122; все машины были новенькими, только с конвейера. Вот они и заняли позиции примерно в километре позади пехоты, в отрытых специально для них капонирах, так что над землёй торчало только орудие и часть рубки. Разумеется, все капониры были хорошо замаскированы, а на орудиях стояли пламегасители, так что обнаружить боевые машины было очень сложно, даже когда они откроют огонь. Кроме того, землю перед ними полили водой, чтобы от выстрелов не поднималась пыль. Свои места в капонирах заняли и новые КВ-3, чьи орудия ЗИС-6 также имели очень хорошую бронепробиваемость и могли поражать новые немецкие танки уже с дистанции в две тысячи метров.

Когда немецким танкам осталось до русских позиций около километра, наша артиллерия открыла огонь. Пока это были только ЗИС-2, причём стреляли они достаточно дефицитными подкалиберными снарядами, но по мере того как немцы приближались к нашим позициям, перешли на более дешёвые и доступные БР-271М, которые могли на дистанции в километр пробить вертикальную лобовую броню «тигра» и наклонную «пантеры»[41].