Комдив. Ключи от ворот Ленинграда

– Вот и прикинь, где именно и как твои ребята соберут больше информации – местность ты не хуже меня знаешь, лучше даже. Речь про шестую танковую дивизию, с группой Рауса мы тут сами разберемся. Я бы на твоем месте отправил несколько разведывательно-диверсионных групп как можно глубже в тыл противника – настолько далеко, насколько сумеют уйти за разумное время, поскольку технической возможности забросить их туда у меня нет. Понимаю, что это не совсем ваша, так сказать, специализация, но никого другого у меня больше нет, только твои ребята. Основная задача, понятное дело, разведка, но если удастся попутно еще и какую-нибудь гадость фашисту учинить – дорогу там заминировать, мостик через топкий ручеек взорвать, чтобы хоть часок, да с переправой провозились, тыловую колонну всерьез пощипать, – так вовсе замечательно. Немцы пока к партизанской войне не шибко привычные, ежеминутно нападения не ожидают, на этом их можно и подловить, особенно тыловиков. А тыловики – это прежде всего снаряды и топливо, которые им очень скоро остро понадобятся на передовой. Потому взрывчатки и боеприпасов пусть твои бойцы берут, сколько унести сумеют, и… не особенно торопятся обратно возвращаться. Работы им на пару-тройку суток точно хватит, а то и подольше задержаться придется. Отдельное внимание обращать на отставшие от колонн командные машины или делегатов связи – этих крайне желательно брать живыми и экстренно потрошить, после чего немедленно докладывать о результатах. Пленных с собой ни в коем случае не тащить, разве что какой генерал в руки попадет.

Кобрин усмехнулся, дав понять, что в пленение, даже чисто теоретическое, немецкого генерала особенно не верит и потому просто шутит.

– Ну и еще несколько малых групп – в ближний тыл. Этим в бой вступать категорически нельзя, исключительно наблюдать и своевременно докладывать о продвижении противника. Подробно докладывать, майор: сколько живой силы, на чем передвигаются, какие именно танки и в каком количестве идут к Луге, типы и калибр самоходной и буксируемой артиллерии – ну и так далее, не мне тебя учить. На тактические обозначения на броне пусть тоже внимание обращают, это может быть важно. В целом понятно?

– Понятно, товарищ полковник, – выдохнул Гареев, заметно посветлев смуглым от природы лицом. Похоже, столь неожиданная идея провести глубокий диверсионный рейд по вражеским тылам пришлась ему весьма по нутру. – Сделаем в лучшем виде!

– Уверен, что справитесь? Я ведь не случайно про специализацию сказал, к диверсионной деятельности твоих ребят специально не готовили.

– Уверен, товарищ полковник, – без малейшей задержки ответил майор. – Мало ли чему нас учили, а чему нет? Общее представление имеется, остальному война научит. Разрешите выполнять?

– Разрешаю. Только без фанатизма, аккуратненько. И вот еще что: что я товарищу комбригу говорил, слышал? Насчет самодеятельности?

– Слышал, – насторожился Рустам.

– Так вот, тебе я никаких ограничений, кроме регулярных сеансов связи, не ставлю, ВООБЩЕ НИКАКИХ. Скорее наоборот – импровизируй, как сочтешь нужным. Мне только одно необходимо: свежие разведданные и результативные диверсии в немецком тылу. Всего одна сожженная автомашина с топливом – это несколько оставшихся без заправки немецких танков, взорванный грузовик с боеприпасами – ставшие безоружными танки, замолчавшие пушки и пулеметы. А это – спасенные жизни наших бойцов на передовой. Все, работай, разведка.

Едва разведчик покинул штаб, Кобрин взглянул на Завьялова:

– Костя, что наши связисты говорят? Связь с аэродромом в Ястребино есть?

– Есть, товарищ комдив.

– Добро, радируй немедленно, пусть поднимут пару самолетов, крайне желательно радиофицированных, мне нужны данные авиаразведки. Насколько близко противник подошел к реке, какими силами – и все такое-прочее. Пусть учитывают, что у Рауса имеется свой зенитный дивизион, так что особенно нарываться не стоит, могут и сбить. Давай, капитан, время нынче дорого.

Дождавшись, пока за спиной адъютанта закроется дверь, Сергей взглянул на командира отдельного саперного батальона:

– Товарищ капитан, прекрасно знаю, что вашей вины в этом нет, но переправа через Лугу и дамба у Ивановского до сих пор не подготовлены к подрыву. Кто конкретно в этом виноват, разберутся компетентные товарищи, – быстрый взгляд на начальника особого отдела – и кивок в ответ. – Вы можете исправить ситуацию? Причем в самое ближайшее время?

Похоже, комбат-сапер меньше всего ожидал, что следующий вопрос окажется адресован именно ему. Мгновенно побледнев, он шагнул вперед:

– Товарищ полковник, подобной задачи передо мной не…

– Невнимательно слушаешь, капитан. Я и сказал, что твоей вины тут нет, – отмахнулся Сергей. – Меня интересует другое: сумеешь подготовить к взрыву мост и дамбу? Взрывчатка и средства подрыва, или как там подобное добро у вас называется, имеются в наличии?

– Так точно, сумею. Имеются.