Комдив. От Синявинских высот до Эльбы

На дивизионного инженера возлагалась ответственность за постройку паромных переправ на участках полков после овладения ими правым берегом. Начальник химической службы готовил дымопуск на всем фронте форсирования реки.

Готовность к 22.00 23 сентября. Начало действий по сигналу командира дивизии.

Всего для форсирования реки было изготовлено: 4 большие лодки грузоподъемностью по 14 человек, 14 лодок по десять человек, 320 плотов на 3–4 человека каждый, 14 плотов для артиллерии и минометов, 2 четырехтонных парома. Учитывая некомплект стрелковых подразделений, этих средств было вполне достаточно.

За сутки до форсирования на командном пункте дивизии собрали всех офицеров стрелковых, артиллерийских и пулеметных подразделений для уточнения порядка действий при форсировании и бое на противоположном берегу. Особое внимание было обращено на показ огневого обеспечения, чтобы ни у кого из командиров не возникало сомнений в успешном осуществлении замысла.

Ночью 23 сентября, за несколько часов до общего форсирования, комсорг 1-го батальона 1067-го полка младший лейтенант Куповых беспрепятственно переправился на лодке с двумя бойцами на правый берег восточнее Липшни. Противник их не обнаружил. За ними переправилась и 1-я стрелковая рота, которая почти без боя захватила плацдарм и подготовила условия для форсирования реки батальоном.

К 22.00 23 сентября все переправочные средства были доставлены на берег. Командиры частей доложили о готовности. Как и в предыдущие ночи, противник вел редкий огонь зажигательными пулями в районе Яунелгавы и западнее города. Наши огневые средства молчали.

В 2 часа 55 минут 24 сентября на воду были спущены все переправочные средства, а через пять минут бесшумно отчалили. Артиллеристы и пулеметчики приготовились открыть огонь. Темноту ночи изредка прорезали трассеры зажигательных пуль.

Но случилось непредвиденное. На противоположном берегу впереди вражеских траншей почти одновременно вспыхнуло около двадцати костров из пакли, облитой нефтью. Зарево осветило русло и наш десант, находившийся на середине реки. Вмиг застрочили пулеметы и автоматы противника. Это был тот момент, когда кровь застыла в жилах. Задержись артиллерийский огонь — и катастрофа была бы неминуемой. Находящийся рядом со мной у одной из 122-мм гаубиц начальник артиллерии дивизии полковник Н. Кляпин бросился к орудиям. В тот же миг раздались залпы всех наших пушек, а за ними — взрывы снарядов на том берегу. Через несколько секунд взрывными волнами снарядов костры были погашены. Яростная орудийная и пулеметная стрельба заставила замолчать вражеские огневые средства. Противник не выдержал огневого шквала и по ходам сообщения бросился врассыпную. Через минуту мы увидели сигналы «перенести огонь», а вскоре услышали стрельбу наших пулеметов и автоматов на том берегу.

Первыми высадились разведывательная рота и 1-й батальон 1069-го полка. За ними, чуть позже, траншеями овладели учебная рота и штурмовой батальон. Оставив окопы и прибрежные населенные пункты, гитлеровцы заняли оборону у шоссейной дороги Мемас — Муриеки.

Как только переправились передовые подразделения, саперы занялись устройством паромной переправы. 1-й батальон 1069-го полка овладел Мемасом и развивал наступление на Бараши. Учебная рота захватила Зудани, разведрота заняла завод и перехватила дорогу на Ригу южнее Вецумнеки, штурмовой батальон, преодолевая сильное сопротивление врага, вышел на шоссе южнее Муриеки.

Противник предпринял яростные контратаки с направления Бараши — Лейнеки — Яунпукути. Его артиллерия вела интенсивный огонь. Бой принимал ожесточенный характер. Наши подразделения вынуждены были залечь и отражать одну контратаку за другой. Обстановка осложнялась еще и тем, что командиры стрелковых подразделений неточно давали целеуказания и огонь нашей артиллерии не всегда достигал цели.

В этих тяжелых условиях неоценимую помощь оказал младший сержант разведроты Я. Петров. По радио он установил со мной связь и четко, ясно и грамотно доложил, на каком рубеже находятся наши подразделения, где скапливается противник, в каком направлении контратакует и куда в первую очередь надо дать огонь.

— Я занял очень удобный наблюдательный пункт и вижу все поле боя, — доложил он.

Полковник Кляпин взял на себя управление артиллерией и сосредоточил огонь дивизионов именно там, куда указал Петров.

— Снаряды легли точно по цели, — передал через некоторое время разведчик.

Прошло немного времени, и он снова попросил огня. Но уже по другому району, где накопилось до батальона пехоты. Снаряды легли на 200 м дальше цели, но тут же по докладу Петрова внесли коррекцию. Так, в течение трех часов, находясь на чердаке дома в Крауяс, Петров квалифицированно, как артиллерийский разведчик, корректировал огонь артиллерии. Благодаря этому было отбито с большими для противника потерями до семи контратак с разных направлений. За находчивость и проявленную инициативу младший сержант Петров был награжден орденом Красной Звезды.