Комдив. От Синявинских высот до Эльбы

Командира артполка полковника И. Е. Шевчука я ознакомил с принятым мною решением и приказал открыть огонь по тем пунктам, с которых, как я полагал, можно встретить контратаки противника. Огонь можно было открывать только по моим сигналам или сигналам командиров полков, а также по приказанию, переданному по радио.

Все немедленно связались с НП полков и доложили об этом.

Через короткий промежуток времени мне позвонил полковник Новиков и доложил, что командир 1069-го стрелкового полка подполковник Высоцкий отказывается без артподготовки вести полк в атаку под расстрел противником.

— Отстраните Высоцкого от командования полком. Вступайте сами во временное командование. Высоцкого после боя будем судить, — ответил я Новикову.

Я прекрасно понимал, что Новикову очень не хотелось принимать полк и с места в карьер вести его в бой. Это действительно очень не просто, но как настоящий боевой офицер он знал, что приказ командира — закон.

Через несколько минут после нашего разговора мне опять позвонил Новиков и доложил, что Высоцкий берет назад свой отказ наступать и готов выполнить приказ. По всей вероятности, идти под суд, а потом в лучшем случае быть разжалованным и попасть в штрафную роту не входило в его планы.

Часы командиров полков были сверены с моими часами, и ровно в час ночи полки направились к переднему краю противника. Прикрытие было быстро уничтожено. Не встретили полки сопротивления и в глубине обороны. Фашистов как ветром сдуло.

Я вскоре освободил полковника Мазолева от представительства в полку и приказал ему продвигать всю артиллерию дивизии за полками, чтобы под Уторгошем быстро навалиться артиллерийским огнем на противника и освободить этот железнодорожный поселок. Командиру отдельного истребительного противотанкового дивизиона капитану Е. Розенбергу было приказано быть в постоянной готовности встретить атаку танков противника. Розенберг был прекрасным командиром, смелым, очень исполнительным и скромным человеком. О заместителе его по политчасти А. Дорохине можно тоже сказать только хорошее.

Полки быстро прошли село Лонно, где оказалось много оставленных противником разбитых орудий — пушек, пулеметов и другой боевой техники. Да, изрядно досталось от нас фашистам!

Полки дивизии продвигались вперед в полной готовности в любую минуту вступить в бой с противником. К рассвету позади осталось 10–12 км пути. Полки вышли к Уторгошу и после короткого боя овладели поселком. По всему было видно, что неприятель «бежал быстрее лани», очень торопился он покинуть Уторгош.

Саперы предварительно произвели проверку всего, что было снаружи и внутри помещений, на минирование: мы были научены горьким опытом Ново-Киришей. В помещениях, где размещались офицеры, были оставлены чемоданы с вещами, вино и съестные припасы. Во избежание отравления я приказал все напитки и съестное уничтожить.

Едва я успел поставить задачи частям дивизии и осмотреться в Уторгоше, как к нам приехал командир корпуса генерал Грязнов. Выйдя из машины и увидев меня, он не стал слушать моего доклада, обнял меня и поцеловал. Он был очень доволен нашими успехами, улыбка не сходила с его лица. Грязнов объявил благодарность всему личному составу дивизии, а мне доверительно и простодушно сообщил, что теперь начальство не будет иметь к нему никаких претензий. Когда восторги и умиление нашими успехами поутихли, я доложил командиру корпуса о своем решении продолжать преследование противника в направлении г. Порхова и получил на это его «добро».

Заняв станцию и поселок Уторгош и лишив противника одного из узлов коммуникаций, который обеспечивал связь между лужской и старорусской его группировками, дивизия вышла на Порховское направление. Разбитыми частями противник поспешно отходил в юго-западном направлении на Порхов, Псков и Остров. Преследуя неприятеля, дивизия освободила тысячи советских граждан от фашистского ига.

За этот период дивизия вела бои против 8 ЛПД, 44-й пехотной дивизии, 2-й добровольческой латвийской бригады СС, 191-го охранного полка, нанося им большие потери в живой силе и технике.

Преследование противника проходило по трем параллельным направлениям днем и ночью. Впереди передовых частей дивизии действовала наша разведка. Противник оказывал сопротивление небольшими отрядами пехоты на автомашинах, отдельными танками, артиллерией. При отходе немцы сжигали населенные пункты, взрывали мосты и разрушали дороги. Чтобы привести в негодность железную дорогу, они цепляли к паровозу крюк в виде плуга, который при движении врезался в основание шпал.