Комедиантка

Она уже видела себя хозяйкой. С неизъяснимым облегчением сбросит она маску добродушия, покорности, не будет больше думать об экономии. Теперь она возьмет свое, в этом она уверена. Это была единственная цель, к которой женщина настойчиво стремилась вот уже два года.

В памяти всплывали картины прошлого: несколько лет скиталась она с провинциальным театром… Потом бросила театр — удалось поймать юнца, который на ней женился. Кренская прожила с ним целых два года. Два года, о которых вспоминала с горечью. Муж был до безумия ревнив и даже бил ее, когда она пускалась в различные похождения.

Но вскоре муж умер, и Кренская снова осталась одна, в театр она больше не стремилась: ей пришлось по душе сытое благополучие мещанской жизни. Ее бросало в дрожь при одной мысли о бесконечных переездах из города в город, о постоянных лишениях. К тому же она подурнела и постарела. Кренская распродала имущество, получила вспомоществование от учреждения, где служил покойный супруг, и полгода играла роль вдовы, решив во что бы то ни стало выйти замуж вторично. Но напрасно она расставляла сети. Ее несдержанный темперамент путал все карты. Появившиеся у Кренской деньги возродили в ней актрису, легкомысленную, взбалмошную, жадную до развлечений. Вдова была еще привлекательна, и ее окружил рой поклонников; с ними она прокутила все состояние и лишилась репутации, которую сумела составить себе при помощи мужа.

Кренская ничего не умела делать, но духом не пала. Как только последний из поклонников бросил ее, со свойственной ей изворотливостью она нашла выход из положения, поместив в «Газете келецкой» объявление о том, что пожилая вдова чиновника ищет место компаньонки или управительницы в доме вдовца.

Ждать пришлось недолго. Явился Орловский, которому нужна была экономка. Янка училась еще в гимназии, а сам он не мог управиться с прислугой. Кренская прикинулась такой кроткой и тихой, и была так опечалена смертью мужа, что он, ни о чем не расспрашивая, тут же забрал ее с собой.

Орловский был вдов, получал хорошее жалованье, скопил тысяч пятнадцать. Его единственной дочери, которую он не слишком баловал своей любовью и вниманием, дома тогда не было. Сначала Кренская заигрывала со служащими станции, но вскоре разобралась в ситуации, вошла в новую роль и уже не выходила из нее, решив непременно довести дело до счастливого финала — замужества.

Орловский привык к ней. Кренская сумела стать необходимой в доме и сделала это так умело, что никому не казалась навязчивой.

Длинные зимние вечера, осеннее ненастье еще больше приблизили ее к цели: Орловский в свои пятьдесят восемь лет страдал ревматизмом; его характер был и без того невыносимым, а во время приступов болезни он становился совсем невменяемым. Кренская умела отвлечь хозяина и умиротворить с житейской ловкостью, изощренной годами театральной практики.

Оставалось единственное препятствие — Янка. Кренская поняла, что, пока в доме Янка, свой замысел ей осуществить не удастся. Она решила ждать и ждала терпеливо. Орловский любил свою дочь и в то же время ненавидел. Ненавидел за то, что родила ее та женщина, которую даже после ее смерти он неустанно проклинал. Эта женщина после двух лет замужней жизни убежала с ребенком к родителям, не в силах больше сносить его причуды и тиранство. Орловский затеял тяжбу, хотел вернуть супругу силой, но развод разъединил их навсегда. Он приходил в исступление от злости, его ожесточенность, неслыханное упрямство, бешеная гордость не позволяли просить жену вернуться, хотя, возможно, та и пошла бы на уступки. Она была доброй женщиной. Но ее постоянно мучили болезни, которых не могли вылечить провинциальные врачи. У нее была душа мимозы, и каждая слеза, малейшее огорчение, печаль приводили ее в отчаяние. Она боялась грозы, дождя, лягушек, темных комнат, роковых дней и громких звуков; грубость мужа, естественно, убивала ее.

Прошло несколько напряженных, мучительных лет после бракоразводного процесса, и она умерла, оставив десятилетнюю Янку. Отец силой отобрал дочь у родственников жены, которые добровольно отдать ее не хотели, зная тяжелый характер Орловского и считая, что девочке нужно иное воспитание, нежели мог дать ей деспотичный отец.

Орловский ненавидел Янку еще за то, что она была девчонкой. Человеку с таким необузданным характером нужен был сын, на котором можно было бы испытывать кулаки и удовлетворять свои бесконечные прихоти. Орловский мечтал о сыне, представлял его себе рослым парнем, полудиким, неутомимым, могучим, как дуб, а тут родилась девчонка. Все бы он простил жене, но этого простить не мог.

Отец сразу отдал Янку в пансион и виделся с нею лишь раз в году, во время летних каникул; рождественские праздники она проводила у родителей матери.

Уже на третий год Орловский с нетерпением ожидал каникул. Он томился на безлюдной станции от одиночества, ни с кем не сближался; однако стоило приехать Янке, как между ними начиналась война.