Комедианты

– Подожди. Это, конечно, мистично, увлекательно, стильно, но ты бы поверил, если бы тебе кто-нибудь рассказал что-нибудь похожее?

– Наверно, нет. Зря я тебе рассказал, проехали.

– Подожди. Давай плясать от фактов.

– Какие тебе ещё факты?

– Хреново тебе. Это факт? Факт. Далее… ну, с женой всё понятно, тебя это не беспокоит. Любовница, говоришь, так толком ничего и не смогла тебе объяснить, ну да тоже бывает, потом эта у Вовика, и сразу к своему Будапешту…

– Дюльсендорфу.

– Один хрен. Послушай, а что тебе здесь не нравится? Ну, напились где-то у чёрта на рогах, ну, услышал сентиментальный бред старого мудака. Ну и что?

– Не знаю. Это как боязнь тараканов. Глупо и в то же время ничего с собой не можешь сделать.

– Жрать будешь? – спросил вдруг Дима.

– Нет.

– А я пожру. Мне после пива всегда есть хочется.

– У тебя ж наверняка ни хрена нет.

– У меня есть макароны и тяй.

– Тяй с макаронами?

– Ты предлагаешь есть его без макарон?

– Не знаю, тяй с макаронами…

– Ты буржуазен, и это когда-нибудь тебя погубит. Сходи лучше ещё за пивом.

В ларьке юная особа увлечённо читала «Мастера и Маргариту». Какие продвинутые у нас продавцы, подумал я, но не стал обыгрывать эту тему. Не сейчас, хотя, наверное, это было бы интересно. Немного подумав, я взял к пиву чипсы (не травиться же голыми макаронами).

Пока я ходил, Дима успел приготовиться к трапезе. Он бухнул хорошую порцию тяя прямо в кастрюлю с макаронами (воду он слил) и разделся до пояса, чтобы не заляпать рубашку. Адепт неаккуратности, он предпочитал есть раздетым, обильно роняя еду на покрытый густой шерстью живот, а потом, вылитая обезьяна, выбирал всё руками, отправляя самые аппетитные крошки в рот.

– А это здесь зачем? – спросил я, увидев мелкий гребень, который Дима положил рядом с тарелкой.

– Это для чистки животика. Думаешь, наука стоит на месте?

– Ты вычёсываешь этим?!

– А почему бы и нет? Что тебе не нравится?

Я представил себе Диму, вычёсывающего макароны из растительности на животе, и мне стало вдруг весело. Теория Дарвина, фильм первый. Превращение обезьяны в человека! Наверно, это была разрядка, катарсис или истерика. Я смеялся, как ненормальный, смеялся до слёз, сначала над Димой, потом над собой, над своими страхами, бедами, проблемами. Я вдруг представил всё это со стороны…

– Ты чего? – спросил Дима, когда я наконец остановился.

– Ничего… это от нервов.

– Лечились бы вы, барин.

– Так наливай лекарство.

– Может, папироску?

– Можно и папироску, – я был смел и весел, как заяц во хмелю.

– Слушай, а как ты умудряешься сюда баб водить? – спросил вдруг я, выпустив наркотический дым изо рта.

– Я никого не вожу. Ко мне все приходят сами.

– Тем более. Тут вертишься, стараешься, всё для неё делаешь…

– Это от незнания элементарных основ.

– Чего?

– Основ. Вселенная основана на вращениях, и ты либо в центре, либо нет.

– Это как-то и без соплей…

– Без соплей, – передразнил меня Дима, – я стараюсь быть центром.

– Все стараются быть центрами.

– Чушь. Все стараются вертеться, я же, наоборот, стремлюсь к полной неподвижности.

– Под лежачий камень…

– Это такая же чушь, как уборка листьев в саду. У нас сосед по даче во время субботников, наоборот, загонял к себе на дачу несколько машин с листьями. Так у него груши были… Одной хватало, чтобы наесться. Так вот. Стоит тебе обрести неподвижность, как вокруг тебя тут же начинается движение. Ты становишься центром маленькой вселенной. Ты как паук сидишь в центре паутины, а вокруг происходит жизнь. Мир начинает вращаться вокруг тебя.

Я представил себе Диму в центре патины, держащего лапки на пульсе событий и чешущего свой лохматый, обильно сдобренный макаронами и пивом живот, и мне стало совсем спокойно. Захотелось даже новых приключений.

– Пойдём, может, правда, куда-нибудь посидим? – предложил я.

– Куда пойдём?

– К Лысому.

– К Лысому так к Лысому.

Едва мы устроились за столом кафе, как перед нами появилась Светлана собственной персоной.

– Привет, – сказала она.

– Здравствуйте. Вы Светлана? – Дима посмотрел на неё так, что только двойного лорнета ему не хватало. – Мне Игорь о вас много рассказывал.

– Садись, – я пододвинул стул, – что будешь?

– Кофе. Кофе и мороженое.

– Может…

– Нет, – отрезала она. Светлана была злой.

Над столом повисла пауза.

– Ладно, пойду, – засобирался Дима.

– Кто я, по-твоему? – спросила Света, и этот её вопрос не предвещал ничего хорошего.

– Что?

– По-твоему, со мной можно вот так?

– Как?

– Ты знаешь как. Если не хочешь меня видеть, так и скажи, но зачем прятаться по углам?

– Ты не так поняла…

– Не зли меня.

– Нет, правда. После истории твоего сумасшедшего друга…

– Он не сумасшедший!

– Хорошо… Мне надо было побыть наедине. Слишком уж как-то было муторно.

– Наедине. Ну и торчи наедине! Надумаешь – звони. Только не опоздай. – Она бросила на стол бумажку с номером и быстро вышла из кафе.

Глава 9