Комедии

В а л е р и я  Р у с л а н о в н а (пряча лицо в платок). Не надо.

Появляется  Л е н о ч к а  в фартучке, что делает ее еще милее.

Л е н о ч к а. Все готово! (Валерии Руслановне.) Тетечка Валечка, что с вами?

В а л е р и я  Р у с л а н о в н а (глухо, не отнимая платка от лица). Голова разболелась. Домой пойду.

Л е н о ч к а. Да что вы! Без ужина не отпустим! (Подходит к занавеске.) Глебик, вставай, Глебик! (Осторожно открывает занавеску и вдруг кричит испуганно.) Где ты? (Геннадию Дмитричу, Валерии Руслановне.) Нет его! Мама!

З и н а и д а  Г е о р г и е в н а  спешит на зов.

Нет ни его, ни словаря, ни фонаря!

Г е н н а д и й  Д м и т р и ч. Как — нет? (Берет свечу, освещает пустую кровать и черный провал открытого окна — путь бегства Глеба.) Вот тебе и фонарщик! Темнил, темнил…

Л е н о ч к а. Это он к ней! К ней!

З и н а и д а  Г е о р г и е в н а. Похоже, и мне пора. (К величайшему изумлению окружающих, взбирается на подоконник.) Прощайте!

Г е н н а д и й  Д м и т р и ч. Куда ты?

З и н а и д а  Г е о р г и е в н а. Замуж. За Ивана Ксенофонтовича моего. А то засохнем врозь, как фиалки без воды! (Исчезает в окне.)

Г е н н а д и й  Д м и т р и ч (растерян, Валерии Руслановне). Какие фиалки?

В а л е р и я  Р у с л а н о в н а (уже откровенно рыдая). Подписывался так, когда письма ей писал…

Л е н о ч к а. Записка! Это от Глеба! (Разворачивает, читает.) «Темно у вас, Леночка. Иду за светом».

Г е н н а д и й  Д м и т р и ч. А где его взять?

Ослепительная молния. Удар грома.

З а н а в е с.