Комедии

Как часто бывает с честными людьми, Иван Андреевич не был слишком богат и не имел возможности нанять своим детям домашних учителей. Однако с открытием Московского университета (1755) он тут же записывает своих старших сыновей – Дениса (ему было десять) и Павла – в училище при нем.

В «Чистосердечном признании» писатель вспоминает время своего учения. Он не удерживается от живых и забавных картин, рисуя, например, экзамен по латыни или географии. По-видимому, драматург нередко тешил слушателей веселыми устными рассказами: отточенность в слове этих сценок замечательна.

Конечно, как истинный художник, Фонвизин увлекается и несколько преувеличивает. Впрочем, он тут же оговаривается, что учение в университете ему все-таки многое дало. Он вышел оттуда, основательно владея главными европейскими языками и уже 16–17-летним юношей много переводит с немецкого и французского. Именно ему поручит университетский профессор И. Г. Рейхель (немец по национальности) перевести свое торжественное слово, сказанное на коронационных торжествах в присутствии императрицы Екатерины II. С этим ответственным заданием Денис справится с блеском, и в 1762 году перевод будет напечатан.

В университете царил культ словесных наук, и именно здесь будущий комедиограф научился писать замечательно ясным и чистым слогом. Отметим, что не последним делом была и привычка усердно трудиться.

2

Свою литературную деятельность Фонвизин начинает с переводов. То был обычный путь русского писателя восемнадцатого столетия.

Вся вторая половина XVIII века проходит у нас в неустанной переводческой работе. Широкие издательские акции, среди инициаторов которых прославился известный просветитель Николай Новиков, приобщали русского читателя к замечательным достижениям мировой словесности.

Всего за несколько десятилетий на русский язык было переведено множество литературных произведений, а также книги по философии, истории, этике, эстетике, сочинений религиозно-нравственного содержания. Причем охват был просто фантастическим – от античности до современных западноевропейских литератур ХVII – ХVIII веков. Пытливый познавательный интерес привел даже к великим литературам Древнего Востока – арабской (дважды будет переведен Коран!), индийской, китайской. На литературное качество в переводческой практике обращалось исключительное внимание: надо было не просто точно передать текст и донести смысл, но и выразить все с изяществом, дающим почувствовать совершенство оригинала.

Чтобы добиться этого, Н. Новиков нередко заказывал перевод одного сочинения сразу двум или нескольким переводчикам, хорошо оплачивал труд каждого, но для публикации выбирал только безусловно лучший.

Нет ни одного русского писателя того времени, не прошедшего через эту школу. Перевод не только приучал к неукоснительной систематичности литературного труда, но и помогал становлению писательской индивидуальности.

Переводчик на практике осваивал художественные приемы и искусство композиции, темы и мотивы талантливых писателей разных стран и эпох. Литературное мастерство в такой школе совершенствовалось стремительно.

Первым литературным трудом, принесшим Фонвизину известность, стал перевод книги «Нравоучительных басен» выдающегося деятеля скандинавского Просвещения Людвига Хольберга (1684–1754). Хольберг написал свои сатирические басни прозой и издал их в 1751 году, а уже через десять лет они дошествовали до России. Фонвизин не знал датского и пользовался немецким переводом. В литературной практике восемнадцатого столетия такое случалось часто: многие сочинения проходили двойной перевод. С редкого и не всеми знаемого языка – например, английского или датского – произведение переводилось сначала на язык общеевропейского литературного общения – французский или немецкий и таким образом становилось доступным и русским переводчикам. Но точность переводов была исключительна, и, даже пройдя такой непростой путь, произведение практически ничего не теряло.

Моралистические сентенции датского писателя под пером Фонвизина нередко становились живыми сценками, где под видом привычных для басни животных осмеивались повадки двора и чванство вельмож. Особенно удались переводчику остроумные и изящные диалоги.

Фонвизин будет обращаться к переводам всю жизнь, но переведет в целом не столь уж много. Он будет подходить к ним весьма избирательно, как правило останавливая свой выбор только на иноязычных сочинениях, созвучных строю его мыслей и позволяющих выразить задушевные настроения, насытив их живописной размашистостью и писательской мощью. То не было поденной или рутинной работой, и не случайно поэтому главные свои переводы Фонвизин без раздумий включает в собрание собственных сочинений: столь важными они ему представлялись.