В своих стихах этой поры Фонвизин высмеивает придворную лесть и подхалимство, сомневается в целесообразности существующего на земле порядка, якобы установленного богом. Стихи эти печатать было нельзя, но они широко распространялись в рукописях. Современники хорошо помнили строки из «Посланья к слугам моим Шумилову, Ваньке и Петрушке»:
В 1769 году Фонвизин сближается с графом Никитой Паниным — руководителем коллегии иностранных дел, вдохновителем внешней политики России, — и переходит на службу в коллегию. Вскоре он становится ближайшим помощником и другом Панина, выполняет важнейшие дипломатические поручения.
Панин был воспитателем сына Екатерины II, Павла Петровича, на которого возлагало надежды русское дворянство, недовольное правлением императрицы. Фонвизин активно участвовал в политической борьбе на стороне дворянской оппозиции. Он считал, что правительство, поддерживая поместное дворянство, жестоко угнетая крепостных крестьян, совершает ошибку и может вызвать восстание народа.
Фонвизин полагал, что нужно уничтожить рабство крестьян, навести порядок в управлении государством, привлечь наиболее образованных и прогрессивных дворян к руководству страной, ограничив бесконтрольную власть монарха «основательными законами», то есть дворянской конституцией.
Преувеличивая роль и значение дворянства, изображая его единственным носителем чести и разума в стране, Фонвизин с тем большей силой обрушивался на представителей дворянского сословия, изобличая их невежество, корыстолюбие и дикость. Тем самым Фонвизин в своих произведениях выступал против правительственной политики и на этом пути вскоре столкнулся с самой императрицей.
Правительство боролось с дворянскими либералами, отрешало их от видных государственных постов. Так был уволен в отставку и Н. И. Панин. Перед его смертью Фонвизин написал политическое завещание Панина, предназначенное для наследника престола, Павла Петровича. В этом документе излагалось бедственное состояние всех сословий в России, подчеркивалось невыносимое положение крепостного крестьянства. Монархическая Россия характеризовалась как страна, где каждый «может быть завсегда или тиран или жертва». Фонвизин требовал, чтобы самодержавие было ограничено твердыми законами, чтобы всем сословиям были предоставлены гражданские права.
Несколько раз Фонвизин бывал за границей и хорошо ознакомился с европейскими странами. Они не очаровали писателя.
«Славны бубны за горами» —
вот какой вывод сделал он из своих путешествий.
Фонвизин любил Россию активной, действенной любовью, не скрывая от себя вопиющих недостатков крепостнического строя и борясь с ними, сколько хватало сил.
Тонкий, умный и внимательный наблюдатель, Фонвизин сразу увидел, как ошибаются «русские французы» в своем увлечении Францией. Его трезвому взору предстала нищая, голодная страна, терзаемая хищными аристократами. Дворянство обирало крестьян; кутежи и моды стоили поистине бешеных денег, а деньги эти собирались с народа. Фонвизин ощутил непрочность королевского режима и в своих письмах хорошо передал обстановку предреволюционной Франции.
В одном из писем Фонвизин так подвел итоги заграничным впечатлениям:
«Я увидел, что во всякой земле худого гораздо больше, нежели доброго; что люди везде люди; что умные люди везде редки; что дураков везде изобильно, и словом, что наша нация не хуже никоторой, и что мы дома можем наслаждаться истинным счастием, за которым нет нужды шататься в чужих краях».
В 1769 году Фонвизин написал комедию «Бригадир». Пьеса эта, перед постановкой многократно читанная автором в дружеских кружках, была восторженно принята слушателями, а затем и зрителями. Всех поражали верность характеров и типичность образов комедии.
Для многих представителей дворянского сословия, слепо преклонявшихся перед всем иностранным, заграница казалась «земным раем». Высшим счастьем почитали они поездку в Париж, слывший центром мод и удовольствий. Фонвизин очень верно схватил эту черту в рассуждениях одного из героев комедии «Бригадир» — Иванушки:
«Тело мое родилося в России, это правда; однако дух мой принадлежал короне французской».