Комедия убийств. Книга 2

— Да он вообще-то хорошо говорил по-русски, но все равно… похоже, что француз или что-то в этом роде.

Сбитый с толку майор задал следующий вопрос:

— А ничего странного вы не заметили? Ну, там… какие-то еще звонки, может быть, кто-нибудь… ну, может быть, вам показалось, что за вами наблюдают?

— Да, звонят много, потом приходили какие-то люди… — с готовностью отозвалась Люба и, сделав паузу, неуверенно добавила: — А слежки… Нет, вроде бы нет. Да я ведь и не выхожу почти никуда.

— А как его коллега, то есть зам, я хочу сказать, вы ему не звонили? Может быть, ему что-нибудь известно?

Вопрос, похоже, расстроил женщину.

— Конечно, звонила, — сказала она. — У них что-то с телефоном, я в какую-то фирму попадаю с автоответчиком… Как называется? Почему же не помню? Помню — «Хардлайн», — твердо проговорила Люба… — Да, точно, точно, «Хардлайн» — что-то вроде жесткой линии, я знаю — РГФ кончала. СП, наверное… — предположила она и добавила озабоченно: — Странно это, у них ребенок, Ира на гастроли укатила, Лёню со Славиком оставила. Может, что-то случилось, раз телефон поменяли?

— Гастроли? — вырвалось у майора. — Она что, актриса?

— Ира-то? Нет, она, ну, что-то вроде реквизитора у Алены Калининой.

— Калининой?! А как ее фамилия?!

— Калинина… А как же еще? Алена… Так что с Кириллом, вы его ищите?! — воскликнула она с некоторой долей истеричности. — Прошло столько времени!

Богданову требовалось выяснить теперь только одно, однако Люба могла запросто разрыдаться, и тогда…

— Разговор был очень коротким, — рискнул на удачу майор. — Мы не успели засечь координатов звонившего. В следующий раз постарайтесь затянуть беседу хотя бы до шестидесяти секунд. — Валентин нарочно не сказал «до минуты», а именно до «шестидесяти секунд», чтобы собеседница ощутила важность момента, поняла: большие дяди с крупными звездами на погонах только и делают, что думают о ней и о ее Кирилле. Женщина немного успокоилась, трюк сработал, слава Богу. — И не беспокойтесь, раз они сказали, что все в порядке, значит, так оно и есть, в противном случае они не стали бы звонить. Как ваш сынок себя чувствует?

Тут Богданов допустил промашку — у Любы оказалась дочка, — однако он немедленно исправил оплошность, извинился и, поддакивая, минуты три-четыре выслушивал рассказ мамаши про самочувствие чада. Решив, наконец, что уже пора (он и так ерзал на стуле, как на иголках), майор скрутил беседу и, едва ли уже не попрощавшись, спросил:

— А как все-таки фамилия Иры, Лёниной жены?

— Они не женаты… Но это неважно, по-моему… точно не помню, вроде Калачева… Живут? Они снимают… Я не знаю, я у них не бывала, кажется, где-то недалеко от издательства, даже совсем близ…

— Твою мать! — воскликнул Богданов, едва успев нажать на рычаг.

XCV

— Да нет же, ребята, так не пойдет, — Ирина решительно воспротивилась намерениям «мужиков» взять с собой секиру и рог. Последний еще ладно, а вот топор весом килограммов в десять — это было уже перебором. — Я не согласна все это тащить, я отказываюсь!

Весомость аргумента оказалась недостаточной, и его легко отвергли.

— Кто тебе сказал, что ты должна это тащить? — возразил Климов. — Моя игрушка, я и… — Он посмотрел на Славика, в лице которого появилось вдруг странное напряжение, и поправился: — Наша игрушка, мы и понесем.

Лицо мальчика расплылось в счастливой улыбке. Утро, наступившее в начале одиннадцатого часа дня, порадовало «молодых» не только солнечными зайчиками на паркете и стенах. Увидев секиру и рог, Славик издал воинственный клич и в прыжке бросился на шею Климову, сопровождая свои несколько, скажем так, странноватые действия не менее неожиданными возгласами: «Ты — Тот! Ты — Тот! Дедушка не соврал!»

Ушло какое-то время на разъяснения, в результате которых и Климов, и Ирина уразумели, что мальчику в последнее время часто снился прадед, который якобы намекал ему на появление в жизни Славика некоего нового человека, так называемого Того.

Одним словом, заморочки продолжались, и они не радовали мать мальчика. Когда Славик отправился к себе собирать вещи, Саша спросил помрачневшую подругу:

— Ну что нос повесила?

— Может, показать его психиатру?

Климов захохотал так, что на смех вбежал Славик со своим питомцем, оба с удивлением уставились на взрослых. Увидев, что ничего нового не произошло, мальчик ушел, а Ирина с осуждением спросила друга:

— Чего тут смешного? Чего, хотела бы я знать?

— Если идти сдаваться, то начинать надо не с него, — пояснил Климов причину веселья. — Начинать надо… м-м-м… по старшинству, чтобы никому обидно не было. А значит, — он ткнул в пальцем грудь, — с меня. И это пра-авильно.

Не найдя что сказать в ответ, Ирина пожала плечами: тогда она даже еще и не подозревала, что «мужики» вздумают взять с собой любимый топорик Белого Избавителя. Теперь она пустила в ход последний аргумент:

— Мы едем всего-то на неделю! Ему через неделю в школу.

Увидев, что Тот медлит с ответом, Славик заволновался, он хотел было броситься в сражение за права рога и секиры в одиночестве, но Климов опередил его.