Комедия убийств. Книга 2

Повторив эти слова едва ли не вслух, Богданов остановился и, уставившись на облупленную штукатурку ограды, прочитал: «Голосуйте за…» Фамилия стерлась. Богданову вдруг стало интересно, за кого призывают голосовать. Оказалось, что потрепанный плакатик устарел; составители текста, помещенного на нем, хотели, чтобы в шестую Госдуму попало побольше интеллигентов, а потому призывали избирателей голосовать за гражданина со стершейся фамилией, являвшегося представителем самой гуманной профессии. Ниже следовало довольно двусмысленное утверждение: «Думе нужны врачи!»

«Точно, — согласился майор. — Вернее и не скажешь, а пуще — санитары».

Размышления заняли у майора полминуты, он отвернулся от плаката и двинулся дальше, но, сделав несколько десятков шагов, вынужден был вновь остановиться. В глубине памятного двора стоял казенный «уазик», к которому два угрюмых милиционера вели, держа под руки… чернокожего Огюста.

Тот шел упираясь.

— Я Миша нэ убиват! — обращался он к зрителям — старушкам и детям то на ломаном русском, то на родном языке. — Je suis… J’ai été…[17] Друг… Друг… Ami… Il a été mon frere! Je n’ai pas été assassine Micha![18]

«Уазик» уехал, Богданов подошел к одной из зрительниц, дородной тетке.

— Так что? — ответила она на вопрос Валентина. — А вы Мишу-то знали?.. Всем известно, пил он много, последнее время с негром. У нас тут Нинка живет… — Переминаясь с ноги на ногу, майор выслушал «славословия» в адрес Нинки и дождался все-таки, когда женщина поведала ему: — Он Мишу-то по голове бутылкой и саданул. По пьяному-то делу чего не бывает?

Становилось понятно, что «бывает по пьяному делу» тетка знает не понаслышке.

— Угу. А давно?

— Да с неделю уж считай. — В результате дальнейшего допроса майор выяснил, что Огюст убил собутыльника — хорош mon frère и ami сердечный — в день «торжественного» закрытия «Форы» или на следующий. — …А сегодня и вернулся, наверно, совесть заела, — вещала словоохотливая гражданка. — Тут я, — добавила она с гордостью, — и позвонила. Они и взяли его. Я по телевизёру глядела, как показывали, будто они возвращаются туда, где убивали…

— Ну да, ну да, — кивнул Валентин и пошел дальше.

Наконец-то ему повезло: во дворе дома, где жила Ирина, он увидел двух мальчиков, одного из которых немедленно узнал. Однако не успел Валентин сделать шаг в направлении ребят, как услышал нетерпеливое: «Славик!», «Слава!» и совсем уже нервное: «Славка! Иди же скорей!»

Кричала невысокая женщина, стоявшая рядом с такси. Мальчик перебежал улицу перед самым носом длинного и нудного, как жизнь батарейки «Энерджайзер», рефрижератора.

— Климов! — закричал майор, бросаясь к желтому «москвичу». — Санька! Сашка!

Проклятый рефрижератор тащился ужасно медленно, следом за ним проехала еще одна машина, так что, когда Валентин выбежал на дорогу, автомобиль, увозивший Климова в неизвестном направлении, уже сворачивал за угол.

Не помня себя, Богданов, подобно героям крутых американских боевиков, готовых, преследуя преступника, удирающего в шикарном авто, без одышки пробежать десяток-другой миль, помчался за «москвичом». Уже за поворотом майор понял, что долго не протянет.

«Только бы добежать до Тверской! — стучало в висках у Богданова. — Там поймаю тачку! Только бы не потерять их!»

Славик, ужасно довольный тем, что его везут на машине (жалко, что не до самого Кашина, ну хоть до вокзала, все равно здорово!), крутил головой во все стороны. Оглянувшись уже перед Тверской, которую его мама почему-то называла улицей Горького, он задержал внимание на том, что происходило позади.

— Ma, ма! — не то с удивлением, не то с восторгом воскликнул он, толкая смевшую рядом Иру. — Смотри, дядька бежит! — Ирина, которая собиралась было прочитать сыну нотацию за не слишком приличное поведение в общественном месте, нехотя повернулась и… — А я его знаю! — еще-громче закричал мальчик. — Он приходил к нам, когда тебя не было. Он, наверное, шпион? Все выспрашивал, вынюхивал, такой хитрый… Дядя Саша!

— Ну что, малыш?

— Смотри!.. Эх! Все… — сокрушенно вздохнул Славик.

Как раз в тот момент, когда Александр откликнулся на призыв мальчика, водитель такси выехал на Тверскую и сразу же перестроился во второй ряд.

— Сука!!! — завопил Богданов, выбежав на «брод». Желтый «москвич» почти скрылся из виду. — Да что за невезуха?!

Он начал голосовать, но едва поднял руку, как тут же опустил ее: пистолет чуть не вывалился из-за пояса на асфальт, пришлось поправить его. Не успел Валентин вновь броситься на поиски такси, как сзади заскрипели тормоза. Он резко обернулся.

— Ой, Валечка! Ты так бежал… — Дверца «семерки» распахнулась. — А я у Дома кино стояла… Мне какие-то ребята выехать помогли…