Комендант Холодной Башни. Рассказы

Килеев наконец догадался, что разговариваю я отнюдь не с бабушкой. Потянулся к рычагу телефона. Я перехватил его руку и отбросил.

— Мне сейчас не дадут говорить. Но речь идет о вашей жизни, моей, и еще восемнадцати человек.

В этот момент Килеев вырвал у меня трубку. Но кроме гудков ничего не услышал. Шенки уже отключился.

— Хорошо, — сказал я, — теперь можешь запирать.

Прошло двадцать пять минут. За это время Килеев успел позвонить кому-то дважды. Совсем не по служебным делам. Ему звонили три раза. В данный момент он сидел с трубкой у уха, откинувшись на спинку стула и водрузив ноги на заваленный бумагами стол. И к своему собрату, уничтожающему запасы спиртного в баре моей машины, не очень торопился.

А я думал о плитке шоколада, которую инспектор изъял у меня вместе с револьвером, платком и ключами.

Килеев нехотя поднялся, гремя ключами, отпер решётку. Провел меня в одну из комнат, втолкнул в нее и запер дверь за моей спиной.

Маленькая чистая комната, пропахшая табаком. На окне глоксинии, белые и серебристо-розовые.

На столе телефон. На этот раз зеленый. Трубка лежит рядом. Когда я поднял ее, услышал хорошо знакомый голос.

— Теперь потрудись объяснить, о чьих жизнях шла речь.

Я объяснил.

— Чего ты хочешь? — спросил Шенки.

— Есть и спать.

— Не валяй дурака.

— Я должен убить вас, сэр.

— Ну и что?

— Я вынужден это сделать.

— Восемнадцать жизней в обмен на одну?

— Что-то в этом роде он как раз и говорил.

— Подожди.

Шенки повесил трубку.

Я сделал тоже самое, и стал ждать.

Солнце, окутанное голубоватой дымкой, уже скрылось за крышами домов. Неумолимо наступал вечер.

Прошло еще четверть часа. Звонок.

— Да?

— Джей?

— Я, сэр.

— Сколько осталось времени?

— Пять часов, сорок две минуты.

— Через два часа будь в «Белой розе», это бар…

— Я знаю.

— Очень хорошо.

— И этот бар?..

— Я буду там. Можешь стрелять.

— Шеф, простите? Стрелять?

— Да, конечно. Восемнадцать жизней взамен одной.

— Сэр!

Кажется, Шенки просто наслаждался ситуацией.

— Не вздумай целиться в голову. Будешь стрелять в область сердца. Это понятно?

— Кажется, да. Но пули настоящие.

— Разумеется. Все будет учтено.

— Хорошо. Ровно через два часа. Только каким образом я отсюда выйду?

— Обычно. Через дверь.

— Угу.

— Кстати, позвони своим дружкам. Пусть поприсутствуют на шоу.

Отлично, значит, я должен выйти через дверь. Я попытался. Дверь была заперта. Пришлось постучать. Никакого результата.

Я выругался. Очень тихо. И после этого шарахнул дверь ногой.

На этот раз цель была достигнута. Килеев выглядел не очень дружелюбно, но вполне терпимо.

— Вы можете идти, — сообщил он.

Мне вернули револьвер с тремя пулями, платок и ключи. Шоколадка исчезла безвозвратно. Впрочем, ни я, ни инспектор не стали заострять на этом внимания.

Я нашел телефонную будку на углу улицы. Огромный клен укрывал ее своей листвой.

Напротив, через дорогу, был вход в метро. Мне пришлось спуститься под землю за жетонами для таксофона. Потом вернулся к стеклянной будке, проигнорировав те аппараты, что висели на стене, выложенной грязно-серой плиткой. Толпа людей. Ненавижу толпу.

Для начала я позвонил Ольге, секретарю господина Шенки. Если играть, то играть до конца. И потом, кто знает, может те стрелки каким-то образом следят за мной. Хотя, вряд ли. Зачем им лишние хлопоты? У них проблем сейчас хватает. Там, в ангаре.

— Нужен шеф? — удивилась Ольга. — Зачем?

— Поверь, это необходимо. Где я смогу найти его?

— Сейчас он здесь.

— Нет, только не контора! Я даже близко к ней не подойду.

— Ну, хорошо, у него назначена встреча в «Белой розе». Попробуй перехватить его там. Продиктовать адрес?

— Давай.

Просто так. На всякий случай.

После этого звонок заказчику.

Я достал из кармана визитку. Оскар Иващеев. Как досадно! А мне в его внешности почудилось что-то испанское. Ошибся.

Начал накрапывать дождь. Со всех сторон над Москвой сползались серые тучи, пряча небо. Отблески вечерней зари скользили по ним, вспыхивая багровым, добавляя трагизма всей картине.

Я набрал номер.

Два гудка. Щелчок. Голос поинтересовался, что мне нужно.

— Господин Оскар?

— Это ты, малыш? Мне нравится, когда ты называешь меня господином.

— Это всего лишь форма вежливости. Общепринятая.

— И тем не менее.

— Если я вас назову ваша светлость, вам это доставит еще большее удовольствие?

— Давай остановимся на господине.

— Да ради бога!

— Где ты был столько времени?

— Сидел под арестом.

— Что-что?

— У вашей машины, мой господин, рулевое управление ни к черту не годится. Я тут ни при чем.

— И как же ты выбрался из-под стражи?

— Дал взятку.

— Надеюсь, ты не только об этом хотел мне сообщить?

— Нет, конечно. Я хотел пригласить вас на спектакль.

— В самом деле?

— Да. Бар «Белая роза». У меня где-то был адрес…

— Я знаю, где это.

— Тем лучше. Там состоится представление по вашему заказу. Приблизительно в 21:00.

— Почему бы и нет? Наверно, я приеду посмотреть. Скоро встретимся, малыш.

— Да, мой господин.

Я первый повесил трубку. Потом стоял и смотрел, как капли дождя бегут по стеклу, оставляя за собой прозрачный след.

***