Комендант некромантской общаги 2

— Ой таки какое изображение, это же слезы, а не портрэт! В этом пасквиле за замарать мое доброе имя меня сможет опознать только слепой, и то потому, шо не видит ни оригинал, ни эту магическую мазню! Я пришла, шоб вырвать своего ребенка из трудового рабства в лапах этих нечестных работодателей. Наивного мальчика обманули, лишив меня его финансов, и я таки должна устроить его личную жизнь, шоб еще пожить хорошо за счет его нервов в статусе молодожена. Эй, трактирщик, где мой сына? Мой тихий мальчик, попавший под дурное влияние этого мафиози от общепита. Верните ребенка! — Сложив руки на груди, она выдавила крокодилью слезу, незаметно ущипнув себя возле локтя, на котором висела неизменная «Хуччи».

— О каком ребенке идет речь? — повернулся к стоящему на крыльце Фариду ликвидатор.

— Да сын этой, у меня работает. Хороший черт, работящий. Взрослый, совершеннолетний парень. Был на испытательном сроке без договора, теперь в штат возьму. Раньше у советника работал, напортачил там, но на него в розыск не подавали, и я его взял. Так что он тут вроде как легально. — Фарид пожал плечами. — А мамашу его не смог выставить за порог сразу, а тут вот листок на розыск пришел. Ну, раз такое дело, то я и вызвал вас и стражу.

— Я тут тоже работаю, — открыла рот чертиха, но теперь уже ее перебили.

— Договор есть? Какого рода работу выполняли? — Ликвидатор был серьезен и к делу подходил ответственно. Увидев, что чертиха замялась, подвел итог:

— Артефакт конфисковываю, нелегально проникнувшая в этот мир и обвиняющаяся в хулиганстве и вандализме на территории демонского государства чертиха Психея Мордуховна Пепелюшко-Подкотельная высылается в свой мир. Немедленно! — Слова с делом не расходились — и ликвидатор открыл портал в Ад.

Под вопли чертихи про сына, справедливость и финансы бедной пожилой женщины стражники запихали эту самую женщину в портал, который тут же закрылся. Кивнув на предложение Фарида заходить после смены на свежий пилав и холодное пиво, стража и ликвидатор удалились. Во дворе «Пэрсика» остались трактирщик и стоящие с раскрытыми от всего увиденного ртами братья Лисовские.

— Во дела, брат! Это не чупакабра, а какая-то тетка из другого мира. Чертиха! Во-о-о! — Переполненный впечатлениями, эмоционально развел руками один.

— А чего тогда она бегала-то везде? — недоумевал второй.

— Так сказали же, что старая тетка. Совсем не соображает, что делает! Маразм у нее и слабоумие, — придумал тут же причину первый.

— Эй, пареньки, — окликнул их Фарид. — Вы чьих будете, не студенты, часом, со стройки?

— Ну со стройки. А чего? — откликнулись братья.

— Да вот у меня работник туда пошел, спросить, не надо ли чего. Продуктов или иного какого товару. Вон как эта евойная мамаша, маленький, красный и волосатый. Венцеславом зовут, Веня, если покороче. Так-то парень хоть и работящий, но не шибко умный. Заплутал, может, но если к вам выйдет, то не обижайте. Проводите ко мне, — попросил их Фарид. — А пока заходите. У меня пилав горячий и лепешки свежие, негоже по степи от трактира на пустой желудок возвращаться. Гостями будете.

Голова младшего Пепелюшко высунулась в коридор, где, по утверждению всё еще хихикающего призрака, мамулю гоняли какие-то Лисовские. С такими чертик не сталкивался, но про себя зауважал, так как, по его мнению, надо быть очень наглым и бесстрашным существом, чтобы гонять такую грозную особу, как его маман. То, что просто он сам отъявленный трус, мохнатику даже в голову не приходило.

— А куда они побежали? — Он повертел головой в разные стороны. — Туда? Или туда?

Петр Егорович, вспоминая несущуюся на каблуках мохнатую лилипутку с сумкой в полсебя в обнимку, махнул рукой в нужном направлении, продолжая хихикать.

— Я не понял. Туда побежали или оттуда? — Чертик, как всегда, тупил. — Ты сказал, что надо идти не туда, а идти туда, откуда… э-э-э. Я запутался! Ты непонятно объясняешь, — заныл он, от расстройства откусывая сосиску, которую держал в руке. — У меня последняя сосиска, больше нет. Ты сказал, что знаешь, как выйти.

— Жрать меньше надо, — перестав хихикать, сурово отчитал его призрак. У Петра Егоровича еще не выветрился алкоголь, и он то становился суровым командиром, то вместе с чертом пускал призрачную слезу об их незавидной одинокой доле. Сейчас, видимо, пришло время покомандовать. — Хватит жевать! Шагом марш за мной!

— Так ведь и нечего больше, я всё съел. — Венцеслав послушно поплелся за призраком по коридору, волоча за собой большую двузубую вилку. Петляя по подземным катакомбам, черт всё чаще сомневался, что та дорога, которой они идут, приведет их к выходу, и уже почти был готов опять начать ныть и объяснять, что он устал и не ходят черти так много и долго, но вдруг насторожился. Ему показалось, что он слышит чьи-то голоса.

— Я слышу кого-то! — завопил он, обрадовавшись. — Здесь кто-то есть!

— Конечно, есть. Я. — Петр Егорович голосов не слышал, потому что летел и напевал себе под нос «Врагу не сдается наш гордый "Варяг"». — И слышишь ты меня. У тебя ведь есть уши, а я пою.