Комендант некромантской общаги 2

— Ну, сына, не надо мне делать нервы, их есть кому портить! Ты таки уберешь свое мнение со своего лица! Защитник этого трактирного патриота за мой счет! Мамо имеет шо вам сказать!

Чертиха перехватила сумку поудобнее и прибавила шаг. Светало, зарозовел краешек неба, и на горизонте небольшой темной точкой уже показался трактир. Его спящие обитатели еще не подозревали, что наслаждаются последними минутами предутренней тишины.

Глава 27. Строительство начинается

С приснопамятной побудки прошло уже несколько дней. Марья стояла в неплохо оборудованной полевой кухне и смотрела на возводящих стены строителей. Как хорошо, что они так быстро появились, в тот самый день. Она вспомнила то кошмарное утро.

Боже, как они тогда повыскакивали, как забегали! Еле-еле забрезживший рассвет не давал ничего рассмотреть. Потом кто-то из боевиков, а может, и не один, решил запустить магию освещения и, ожидаемо забыв спросонья об искажениях, вместо мягкого рассеянного света устроил «вспышку сверхновой». Моргая ослепшими, слезящимися глазами, Марья молилась только о том, чтобы прозреть. Кругом визжали бытовички, злобно ревел, не стесняясь в выражениях, Винни, орали Лисовские, а вцепившаяся Марье в волосы Ниле у нее на плече испуганно всхлипывала. Сопровождались события неумолкающим свистом и бульканьем тарки.

Бедлам прекратился буквально в пять секунд, стоило раздаться громогласному голосу лича:

— Всем замолчать!

В установившейся тишине Рорх уже более спокойно, но жестким холодным тоном продолжил:

— Студенткам вернуться в палатки. Тимон, заткни свою скотину! Петр Семенович, боевая пятерка на вас как на бывшем военном. Прочешите лагерь, разберитесь, что произошло, и обеспечьте ночные обходы на будущее во избежание повторения инцидента! Габриэль, Манефа, окажите помощь, если кому требуется.

Мария Спиридоновна и не подозревала, что Рорх может быть таким жестким и авторитарным. Ее руки аккуратно коснулось что-то мягкое. Проморгавшись и с облегчением выдохнув, она увидела огромные обеспокоенные глаза Лэри. Его пушистое щупальце придержало ее за талию, помогая сесть.

— Мария Спиридоновна, вам плохо? — Лэри внимательно вглядывался ей в лицо. — Вы нормально себя чувствуете? Ваши волосы…

Марья вытянула перед пришедшими в норму глазами одну из растрепавшихся прядей. Совершенно седая. Это было видно даже в том свете, что создал Рорх. По траве стелился зеленоватый туман лича, забирая эмоции недавней истерии и паники. Освещенные небольшими фонариками, размещенными вокруг, и уже бледнеющими ликами лун, окрестности лагеря были футуристично жутковаты.

А тут еще Марья мысленно вернулась к моменту пробуждения и охватившей ее тогда панике. Из-за чего нервничали другие, она не знала, но свою вспомнила очень хорошо. Вопли тарки напомнили ей звон будильника, и, проснувшись от него, она испугалась, что снова находится на Земле и ей все приснилось. Что она снова лишь одинокая, никому не нужная старуха в унылой комнате заводской общаги. Однако потом раздался голос проснувшейся рядом Манефы, от сердца отлегло, затем они выскочили, и кто-то решил прибавить света. Какие-то мгновения страха, но на ее внешности они, видимо, отразились существенно.

Отмахнувшись от воспоминаний, Мария Спиридоновна посмотрела в зеркало, висящее над импровизированным умывальником в кухонном уголке лагеря. Старушкой она, слава богу, не стала, но и молоденькой женщиной тоже уже не была. И как ни странно, в этом облике она чувствовала себя более комфортно. Теперь она была полноватой женщиной лет сорока пяти, с небольшими морщинками в уголках глаз и на лбу, более резкими носогубными складками и слегка поплывшим овалом лица. Но при этом имела вполне ясные серо-голубые глаза, ничуть не выцветшие, как раньше, и совершенно седые волосы. Хотя седина была вполне приличной, не с прежним неприятным желтоватым подтоном, а со слегка серебристым. Вспомнив о подаренной ректором замечательной машинке для причесок, Марья совсем перестала переживать по этому поводу. Прекрасным бонусом к этому добавилось существенно поменявшееся и ставшее уважительным поведение почти всех студентов. Красавчик артефактор недоуменно и слегка брезгливо косился: вампиры, даже очень старые, сохраняли моложавость до смерти, как и многие из долгоживущих рас. А «звезда» бытовичек не считала, что какая-то человечка-кухарка не равного ей статуса вообще заслуживает уважение. Зато боевики вели себя прилично, и это радовало. Если на вампира Марья могла просто не обращать внимания, то наглая девица своим поведением выводила ее из себя. А отношение той к продуктам и их хранению и использованию породило конфликт, в котором Марья с блеском одержала победу.