Комендант некромантской общаги 2

Но как известно, размеренный ход событий всегда может изменить крошечная песчинка, занесенная в часы рукой судьбы. И эта красная, мохнатая и весьма недовольная судьбой песчинка опять несла свой негатив по бескрайним степным просторам.

— Таки шоб ему повылазило на этом свете и на том, пожилую женщину в такую даль отправил! Я же ему объяснила: болею я, мигрень у меня с перепо… ну, смена погоды, в общем! Невежливо говорить, шо в мои годы это ненормально! Ненормально, когда не в мои, а я таки знаю, шо до себя я все меры за возраст приняла и здоровье блюду! Ну и зачем орать? Подумаешь, бедна жиночка для поправки нервов трошки пригубила того клятого пойла. Точно, трактирщик меня травит, и ни сочувствия, ни компенсации за моральный вред проживания на такой коммунальной жилплощади! Ну, не была я неделю на этой стройке евойной — и шо, они там прям палаты белокаменные зробили, а в саду молодильные яблоньки заколосились гарбузами? Таки бред он несет мине в мозг, а я теперь своей фигурой тут должна променад совершать! Ну и шо там за гора в степи? Мы на марафон с препятствиями не подписывали документ!

Чертова мамуля, как всегда, направилась на дело под вечер, и в сумерках недостроенное здание на фоне темнеющего неба действительно выглядело как черная гора.

— Тильки бы мне не напороться на ту заразу, что из меня летающего дракона сделала. Враз взлетишь и мигом заземлишься. Шоб они так летали, как мое седалище приземлялося. — Она тихонько, обходя лагерь стороной подальше от развалин, прокралась на стройку.

— Ой-вэй, таки важные какие. Патрули гуляют. Травинка в зубах, только гармони не хватает для полноты образа. Хотя гармонь ему нельзя, спалит хорошую вещь. Ишь, включил свои горелки-хапалки, и чего включил? Лун ему мало! — наблюдала она за шедшим между стройкой и лагерем пиритиком. Тому было скучно ходить и разглядывать не отличавшийся разнообразием ночной пейзаж, и он развлекался, как умел. Зажигая то палец, то кисть, то обе руки и освещая ими то один, то другой участок стройки.

— Все-таки не зря наниматель так дергался, настроили знатно. Таки по всем правилам, с лесами возводят. — Чертиха поковыряла пальцем леса. — Странный материальчик, как египетский папирус с запиской за душу какого-то Оси из коллекции моего покойного дедушки, шоб ему на небе вместо арфы скрипку подсунули.

Она облазила всю стройку, но придумать, как ее остановить хотя бы на время, не получалось.

— Чует мое правое полушарие своим седалищным нервом, шо тот серьезный клиент нам скажет-таки невежливую фразу: «А когда я тебя туда посылал? И хде ты была все это время?!», и волосок моего «олинклюзив» оборвется пинком за порог этого убогого общепита. — Она задумчиво сунула в рот травинку и пожевала сухой стебель.

— Тьфу! Гадость кака, так и козликом станешь на нервах. Хоть наплюйся повсюду ядом, строят они назло финансовой яме пожилой женщины! — Она еще раз осмотрелась кругом. — Ну, таки если сделать помягче, то, может, оно и завалится! А если помочь, то точно. Это, конечно, не стены, но мама не зря бигудит извилины. Есть леса — и нет лесов! Шо-то у меня тут было с влиянием на природный материал.

Из любимой кошелки доставались пузырьки с зельями.

— Вот не мог, гад, снабдить техническими средствами! Ви, говорит, с вашим опытом и моими финансами, голыми руками тама всех положите, а я, старая перхоть, уши развесила за комплимент. Диверсия на голом энтузиазме — да моя бабушка в гробу как на карусели теперь крутится. Так, полироль, отполируем! Размягчитель, размягчим! А это для крепости зубов. Ну таки если протезиста ты мине не оплатишь, то я тебе так потом улыбнусь… — Она старательно полировала лестницы лесов, размягчала крепления стоек с площадками и даже решила для верности надгрызть несколько опор. Размягченные, они вполне поддавались укрепленным вставным челюстям. Только негромкое потрескивание сопровождало процесс.

— Вас посетил редкий вид термита-надкусывальщика, — хихикала диверсантка, представляя последствия своей деятельности.

Глава 29. Безопасность прежде всего

Никогда у Марьи не убегала молочная каша, а тут не успела переставить на слабую горючку — и убежала. Все-таки надерн в этом мало отличался от обычного молока, так же норовил сбежать. С раздражением, торопливо убирая следы мелкой катастрофы, Марья раздумывала про себя, что день как-то не задался. Она и предположить не могла, что банальная утренняя каша — только начало в цепи неприятностей сегодняшнего дня.

Завтрак прошел в обычном режиме. Все, потягиваясь и позевывая, потянулись к столу. Боевики с ночного дежурства вяло отрапортовали об отсутствии происшествий и, впихнув в себя еду, ретировались отсыпаться. Строители, сверяясь с утвержденным планом, обсуждали внутренние перекрытия и крышу, спорили о проведении коммуникаций и вентиляционной системы. Марья слушала вполуха и раздумывала о меню на обед и ужин. Какая-то тревога, разлитая в воздухе, заставляла ее нервничать.