Комендант Освенцима. Автобиографические записки Рудольфа Гесса

Вот два наглядных примера. Братьев Засс при облаве схватили в Дании и, согласно международным соглашениям, выдали Германии. Оба были известными всему миру грабителями, специалистами по взломам сейфов, оба не раз совершали побеги из-под стражи. Они имели множество судимостей, но ни разу не отбыли наказания полностью, поскольку им всегда удавалось бежать. Никакие меры предосторожности в отношении этих преступников не были действенными, они всегда находили лазейки. Их последней блестящей «работой» стало ограбление в крупном берлинском банке хранилища, оснащенного самыми современными средствами охраны. Из могилы на кладбище, расположенном рядом с банком, они под улицей совершили подкоп и, несмотря на все системы сигнализации, спокойно пробрались в подвал банка. Им удалось вынести оттуда огромные суммы денег, золото, иностранную валюту и украшения. Похищенное они хранили в разных могилах. Из этого «банка» они время от времени забирали деньги для своих нужд, пока их не схватили.

Оба эти криминальные знаменитости после выдачи были приговорены берлинским судом соответственно к двенадцати и к десяти годам тюрьмы. По немецким законам это были самые суровые меры наказания. Через два дня после вынесения приговора РФСС, на основании своих особых полномочий, велел доставить обоих из следственной тюрьмы в Заксенхаузен. Их следовало немедленно и без предупреждения расстрелять[51]. Их на машине отвезли в песчаный карьер промышленной зоны. Чиновники, которые доставили братьев Засс, сказали, что те всю дорогу вели себя довольно нагло и развязно, и интересовались, куда же их везут. На месте экзекуции я зачитал им приказ о расстреле. Они тут же принялись кричать: «Это никуда не годится, что вы себе позволяете? Мы хотим видеть попа» и так далее. Они никак не хотели стоять у столба, и я был вынужден привязать их. Они сопротивлялись изо всех сил. Я был чрезвычайно рад, отдав приказ стрелять[52].

Один многократно наказанный половой преступник заманил в Берлине восемнадцатилетнюю девушку в переднюю, изнасиловал там, а потом задушил. Суд приговорил его к 15 годам тюрьмы. В тот же день его доставили в Заксенхаузен для экзекуции. Я и сейчас вижу, как его выводят из машины по прибытии в промзону. Циничная ухмылка, распутный вид, опустившийся, раньше времени постаревший малый, типичный асоциал. Этого закоренелого преступника РФСС велел казнить без промедления. Когда я сообщил ему о расстреле, он стал бледно-желтым, начал завывать, скулить и буйствовать. При этом он молил о пощаде — отвратительная картина. Его я тоже распорядился привязать к столбу.

Испытывал ли этот безнравственный субъект страх перед «загробной жизнью»? Иначе я не могу объяснить его поведение.

Перед Олимпиадой в Германии не только очистили улицы от нищих и бродяг, которых отправили на воспитание в работные дома или в КЛ, но освободили также города и курорты от слишком большого количества проституток и гомосексуалистов.[53] Им следовало приобщиться в КЛ к полезному труду.

Уже в Дахау, где количество гомосексуалистов, в отличие от Заксенхаузена, не было большим, они представляли собой проблему для лагеря. Комендант и шутцхафтлагерфюрер считали, что наиболее целесообразно распределять их по всем помещениям всего лагеря. Я придерживался противоположного мнения, потому что достаточно хорошо познакомился с ними в тюрьме. Прошло не так много времени, как из всех блоков стали приходить донесения о гомосексуальных связях. Наказания ничего не меняли. Эпидемия началась.

По моему предложению всех гомосексуалистов собрали вместе. Они получили штубенэльтесте, который умел обращаться с ними. Их стали выводить на работу отдельно от других заключенных. Например, они долго таскали дорожный каток[54]. Некоторых заключенных других категорий, также предавшихся пороку, перевели к ним.

С эпидемией было покончено одним ударом. Если же время от времени где-то доходило до этих противоестественных связей, это были единичные случаи. В их помещениях за ними наблюдали так строго, что ни о каких половых сношениях… [55]

В Заксенхаузене гомосексуалистов с самого начала поместили в особый блок. Трудоиспользовались они также отдельно от других заключенных. Они работали в глиняном карьере большого кирпичного завода. Это была тяжелая работа и каждый должен был выполнить определенную норму. Они зависели от всех воздействий погоды, ведь ежедневно следовало отправлять определенное количество составов с глиной. Обжиг нельзя было прекращать из-за отсутствия материала. Поэтому им приходилось работать в любую погоду, все равно, летом или зимой.