Комендант Освенцима

Но до того, как началось массовое уничтожение евреев, почти во всех КЛ в 1941/1942 ликвидировали русских политруков и политкомиссаров. Согласно тайному распоряжению фюрера,[120] особые команды гестапо разыскивали во всех лагерях для военнопленных русских политруков и политкомиссаров. Выявленных доставляли для ликвидации в ближайшие КЛ. Для того, чтобы обосновать эту акцию, говорили, что русские немедленно уничтожают каждого немецкого солдата — члена партии, а особенно членов СС, и что политические функционеры Красной Армии, оказавшись в плену, обязаны во всех лагерях для военнопленных и на производствах поддерживать беспорядки в любой форме, в том числе саботаж.

Найденные таким образом функционеры Красной Армии поступали для ликвидации и в Освенцим. Первые небольшие транспорты были расстреляны исполнительной командой охраны. Во время моей командировки мой заместитель, шутцхафтлагерфюрер Фрицш[121] использовал для убийства газ. Препарат синильной кислоты «Циклон Б» давно использовался в лагере для уничтожения насекомых и запасы его имелись. После моего возвращения он доложил мне об этом, и при поступлении следующего транспорта газ снова был использован.

Удушение газом проводилось в штрафных изоляторах блока 11. Я сам наблюдал за убийством, надев противогаз. Смерть в переполненных камерах наступала тотчас же после вбрасывания. Краткий, сдавленный крик — и всё кончалось. Первое удушение людей газом не сразу дошло до моего сознания, возможно, я был слишком сильно впечатлен всем процессом. Более глубокий след в моей памяти оставило происшедшее вскоре после этого удушение 900 русских в старом крематории, поскольку использование блока 11 требовало соблюдения слишком многих условий. Во время разгрузки были просто сделаны многочисленные дыры в земле и в бетонной крыше морга. Русские должны были раздеться в прихожей, а затем они совершенно спокойно шли в морг, ведь им сказали, что у них будут уничтожать вшей. В морге поместился как раз весь транспорт. Двери закрыли, и газ был всыпан через отверстия. Как долго продолжалось убийство, я не знаю. Но долгое время ещё был слышен шум. При вбрасывании некоторые крикнули: «Газ», раздался громкий рёв, а в обе двери изнутри стали ломиться. Но они выдержали натиск.

Лишь спустя несколько часов двери открыли и помещение проветрили. Тут я впервые увидел массу удушенных газом. Меня охватило неприятное чувство, даже ужас, хотя смерть от газа я представлял более страшной. Снова и снова я представлял муки удушаемых. Впрочем, трупы не имели каких-либо следов судорог. Как объяснили мне врачи, синильная кислота парализует лёгкие, но её действие было настолько быстрым и сильным, что это не вызвало проявлений удушья, как это бывает при удушении, например, светильным газом или путём лишения воздуха. Об убийстве самих русских военнопленных я тогда не думал. Мне приказали, я должен был выполнить приказ. Должен признаться, что меня это удушение газом успокоило, поскольку вскоре предвиделось начало массового уничтожения евреев, но ни Эйхман[122] ни я не имели представления о способах убийства ожидавшихся масс. Наверное, с помощью газа, но как его использовать, и какого именно газа? А теперь мы открыли и газ, и способ.

Я всегда боялся расстрелов, когда думал о массах, о женщинах и детях. Я уже отдал много приказов об экзекуциях, о групповых расстрелах, исходивших от РФСС или РСХА. Но теперь я успокоился: все мы будем избавлены от кровавых бань, да и жертвы до последнего момента будут испытывать щадящее обращение. Как раз это беспокоило меня больше всего, когда я вспоминал рассказы Эйхмана про скашивание евреев из MG и MP силами айнзацкоманд,[123] При этом разыгрывались ужасные сцены: попытки подстреленных убежать, убийства раненых, прежде всего женщин и детей. Часто члены айнзацкоманд совершали самоубийства, не имея больше сил купаться в крови. Большинство солдат этих айнзацкоманд старались отвлечься от своей жуткой работы с помощью алкоголя. Согласно рассказам Хёфле,[124] люди Глобочника, служившие в местах ликвидаций, поглощали множество алкоголя.