На это можно не отвечать, он хорошо осведомлен.
— Сейчас мы выжжем ее на твоем теле...
Валю пытали с пьяным азартом, с наслаждением маньяков-садистов. Но более всего ее угнетала полная изоляция от внешнего мира. Ночью — допросы, а днем, когда заключенные постепенно приходят в себя от пыток и свежих ран, ей не с кем было перемолвиться словом. Вспоминала свою первую знакомую по пятьдесят четвертой камере, вспоминала «монашку», сотни раз перечитывала надписи на стене, сделанные карандашом, кровью, нацарапанные чем-то острым:
«Здесь седел Матус Михайло — повесился».
«Рудь У. Я. Прощайте, милые. Мамочка, иду к тебе».
«Выбыл на луну. Шевчук Михаил Яковлевич, 1925 г. рождения».
«Расстрел завтра, в пятницу».
Мысленно обращалась к друзьям: «Не бойтесь, я выдержу, не предам вас. Уже не долго... Любимый Павлик, где ты? Воюешь? Отомсти за меня, за всех. Леня, Леночка, как мне хотелось бы еще раз увидеть вас, родные! Убивает одиночество». Вот когда она осознала, какое это несравненное счастье — просто общаться, жить с людьми. Неважно, кто они: друзья, приятели, родные, обычные знакомые или незнакомые, главное — что они люди. Одиночество — это моральная агония.
Первая знакомая по камере все же подала о себе весточку. Но какую! Валя лежала на койке, скорчившись, пыталась немного поспать, собраться с силами. Вдруг — голос в коридоре:
— Валя, прощай! Меня ведут на расстрел... — Затем глуше: — Товарищи, прощайте!..
Ее голос...
Потом заговорила фрау Пикус:
— Ах, эти украинцы, какие они упрямые и подлые!
«Если я останусь жива, я снова пойду работать в горком комсомола, инструктором отдела школьной молодежи. Воспитывать детей — это значит закладывать фундамент нашего будущего. Я буду рассказывать детям, как повели на казнь их Маму и она отдала свою жизнь за то, чтобы спасти их от фашизма. Значит, они должны быть достойными такой Мамы, расти хорошими и добрыми, быть смелыми защитниками добра от зла...»
Были еще и еще пытки, надругательства, угрозы застрелить на месте. Валя молчала, сжав зубы, будто немая. Наконец дошла до такого состояния, когда ждала как спасения, чтобы ее повели на казнь. Вспоминала мудрые слова женщины: «И ты выдержишь. Зато умирать будет легко после таких мук. Все кончается...»
На расстрел вызывал из камеры сам начальник гестапо; был он какой-то дикий и злой. Расстреливали трижды в неделю: по понедельникам, средам и пятницам. Начальник с грохотом открывал дверь, находил в полутьме очередную жертву и, выкатив пьяные глаза, орал:
— Шнель!
...В одну из пятниц вызвали и Валю. Проходя по коридору, она тоже выкрикнула:
— Друзья, прощайте!..
38
Ананий Ратушный, Михайло Чоповский, Павло Коваль, покойный Валя Гончаров... Сколько раз Леонид Третьяк и Валя Прилуцкая вспоминали своих друзей по авиазаводу. Вскоре они должны были полететь на оккупированную врагом Киевщину как разведчики Красной Армии. Полистаем же с тобой, дорогой читатель, пожелтевшие страницы «личного дела» Ратушного Анания Владимировича, где отмечен боевой путь и действия разведчиков.
1. Ратушный Ананий Владимирович, 1911 года рождения.
2. Алексеев Федор Яковлевич, 1923 года рождения.
3. Чоповский Михаил Петрович, 1918 года рождения.
4. Передерий Александр Яковлевич, 1899 года рождения.
5. Коваль Павел Никитич, 1908 года рождения.
6. Кузнецов Иван Павлович, 1913 года рождения.
(Утверждено 30 марта 1942 г.)
Командиром разведывательной группы назначаю Ратушного Анания Владимировича.
Заместитель командира — Коваль, бойцы группы Алексеев, Чоповский, Передерий. Радист Кузнецов.
Командиру группы тов. Ратушному приказываю:
Вместе с группой высадиться парашютным десантом в период с 1‑го по 20‑е апреля 1942 г. в районе Броварского леса с задачей дезорганизовать коммуникации тыла противника путем устройства крушений на железной дороге, минирования шоссейных дорог, взрывов мостов и складов и истребления живой силы врага в районе Киева, Козельца, Переяслава.
Время действия группы: со дня приземления десанта и до прихода частей Красной Армии в район действия группы.
После выполнения задания и соединения с частями Красной Армии требовать доставки в штаб фронта и затем в Москву.
Группу готовил майор...
21/IV-42. Хмурый сообщил: приземлился 7 километров северо-восточнее Крихаево. Один мешок с грузом попал воду, пока что не удалось вытащить.