Комендантский час (сборник)

– Что-то вы долго топчетесь на месте, орденоносная бригада, – сказал на очередном совещании начальник. – У меня это дело вот где. – Он похлопал себя ладонью по шее. – Вы, между прочим, по городу бегаете, воздухом дышите, а я перед начальством отдуваюсь. Молчишь, Иван Александрович?

А что Данилов мог ответить? Ничего, совсем ничего.

После совещания начальник попросил его остаться, сел на диван, расстегнул воротник гимнастерки.

– Ну давай вместе помозгуем над этим ребусом. Что же у нас есть?

– Немного.

– Это как смотреть. Есть Шантрель, есть приметы всех четверых, правда, двоих уже можем списать. Какие размеры обмундирования похищены?

Данилов сказал.

– Значит, остались двое: один ростом примерно сто семьдесят пять, а второй – сто шестьдесят пять. Так? Теперь, что дал ГУМ?

– Отпечатки принадлежат убитому, некоему Музыке Станиславу Казимировичу, проходившему по делу о вооруженном нападении на инкассатора в Брестской области. Он к нам в картотеку попал после воссоединения западных областей. До этого, как указано в справке, промышлял контрабандой.

– Подарочек. Непонятно только, почему он там не остался. При немцах ему бы хорошая должность нашлась. Ты обрати внимание. Попова из промкомбината тоже говорит о Минске, и груз Шантрель оттуда доставил, а города не знает.

– Да я уж думал об этом.

– Ну и чего надумал?

– Решил: пусть и Королев голову поломает.

– Передал ему данные?

– Официальное письмо послал. Я к тому, что и Широков с Минском был связан.

– То-то и оно. Папиросы есть?

– Нет, кончились.

– Подожди, я у Осетрова возьму, у него в столе всегда лежат.

Начальник вышел и через минуту вернулся с черной пачкой, на которой золотыми буквами было написано: «Герцеговина Флор».

– Смотри, чем разжился, – засмеялся он.

– Где он их берет? – завистливо поинтересовался Данилов. Он взял одну папиросу, понюхал ароматный табак.

– Тайна. Личная тайна Осетрова. Сам пытался узнать – не говорит. Но вернемся к нашим баранам. – Начальник глубоко затянулся, с силой выпустил струю дыма.

– Есть еще Гомельский.

– Между прочим, большая сволочь. Гастролер. Что о нем известно?

– Глухо. Как в воду канул. Его группа Муштакова ищет, весь город перевернули – пока ничего.

– Ладно. Теперь Спиридонова, старушка божий одуванчик. Как с ней, наблюдение за ее квартирой ведется?

– Круглосуточно, но пока ничего интересного.

– Дай-ка мне акт баллистической экспертизы. Так… Понятно… Так. – Начальник внимательно прочитал заключение экспертов.

– Я уже распорядился. Если где-нибудь будет применен наган или «ТТ», все данные к нам.

– Только по Москве?

– Нет, по области тоже. Кроме того, есть еще Григорий Яковлевич Шантрель.

– Да, да. Его и Гомельского фотографии и приметы отправлены на все контрольные пункты, всем отделениям. Ориентировки разосланы представителям НКВД и работникам особых отделов. Москву им покинуть практически невозможно.

Начальник погасил папиросу, встал, прошелся по кабинету.

– Ну, вроде ты все сделал.

– Более того, объявлен всесоюзный розыск, пусть и в тылу посмотрят.

– Вот что, Ваня, твое отделение, как работающее на самом тяжелом участке, решено укомплектовать полностью. Сколько у тебя не хватает людей?

– Семь человек с заместителем.

– Сегодня всех получишь.

– Откуда?

– Из тайных фондов. Замом к тебе идет Парамонов из Сокольнического райотдела.

– Николай?

– Он самый. Доволен?

– Очень.

– А оперативников дадим из числа присланных нам раненых сержантов и командиров и рядовых милиционеров.

– Их же учить надо.

– А где я тебе академиков возьму? В ГКО напишу, верните, мол, нам людей, ушедших на фронт? Вот Парамонов их учить и будет. А ты со своими выделяешься в отдельную группу по ликвидации банды «ювелиров». Так операцию закодируем.

– А как же с рынками?

– Этим Парамонов займется. Ты сейчас все силы брось на ликвидацию этих бандюг. Помни, что дело на контроле у замнаркома. Он мне вчера сам звонил. Безусловно, обстановку понимает, поэтому и приказал для твоей группы выделить эмку из наркомовского резерва. Так что давай действуй. Я тебя дергать не буду, но сроку дам до 1 сентября.

Данилов мысленно поблагодарил начальника. При такой ситуации это действительно большой срок. Можно было работать не торопясь, без излишней спешки, которая обязательно влечет за собой значительные ошибки. А их немало было за все время работы его, Данилова, в органах.

В тот же день Иван Александрович принимал пополнение. К нему направили четырех милиционеров из конвойного подразделения и троих военных, по состоянию здоровья негодных к службе в действующей армии. Милиционеры оказались людьми знающими, правда, опыта оперативной работы у них не было. А вот с демобилизованными ему просто повезло. Удружил ему Серебровский. Он позвонил Данилову по телефону и сказал:

– За тобой бутылка.

– Это за что же?

– Благодарить будешь всю жизнь, Ваня. Ребят тебе отобрал лучших. Сержант Никитин – бывший оперативник из Тулы, младший лейтенант Ковалев – начальник паспортного стола из Львова, а Ганыкин, лейтенант, юридическую школу окончил и нотариусом работал в Ленинградской области. Одним словом, юрист.