Комендантский год

Это все глаз виноват. Левый. Затуманенный черт знает чем. Если пробовать смотреть только им одним, помещение кажется заполненным полупрозрачными разноцветными кляксами, а не материальными телами. Если пытаться синхронизировать оба глаза, тоже ничего хорошего не получается: кое-какую плоть наседающие на меня фигуры обретают, но черты смазываются до полного безобразия. В смысле, ни одну образину визуально не идентифицировать. А на слух я могу опознать только того, кого имел удовольствие… то есть, несчастье слышать раньше. Вот, например:

– А ну хорош кантовать героя!

Наноконда. Интересно, где она пропадала, начиная с момента, как Гриша сгрузил меня на по-настоящему твердую поверхность и отбыл в неизвестном направлении?

– Разойдись, кому говорят!

Командовать она любит. А главное, её слушаются: голоса попритихли, кляксы поехали в стороны, освобождая проход.

– Так, берите его под руки и… Эй, это вам не мешками на пристани перекидываться!

Да мне, в принципе, все равно, только бы не заставляли двигаться самостоятельно. На своих двоих, ага. А помнут немного, пока несут, и ладно. Не хрустальный же я, в самом деле.

– Сюда грузите! Бережнее! Ещё бережнее!

А есть ли смысл стараться? Сиденье жесткое, как сволочь, и края у него острые, даже не лавка, а…

– Понтонеры прибыли?

– К вашим услугам, мадам!

– И чего застыли столбами? Марш-марш, за работу!

– Мадам изволит проложить курс?

– Пока– прямо. И подальше от этого улья.

– Как прикажете!

Нет, это никуда не годится. И глаз ведь зажмуриваться не хочет, зараза, ни в какую. Ну ничего, мы его по-плохому, повязки хватит. Ну вот, теперь почти хорошо. придется, конечно, крутить головой, чтобы смотреть по сторонам, но хотя бы можно понять, кто находится рядом.

– Чего вертишься, укачало?

Наноконда сидит за рулем. Вернее, за пультом управления транспортным средством, которое изнутри больше всего похоже на скелет, в грудную клетку которого мы зачем-то залезли. Спица и Куколка– тут же, у левого и правого борта. Можно было бы сказать, что в креслах, но язык не поворачивается льстить этим дырявым корзинам.

– Нет, я…

– Тебе бы сейчас поменьше трепыхаться. Для здоровья полезнее будет.

Совершенно согласен, потому что состояние у меня, похоже, полуобморочное. И ладно бы, только потеря крови была виновата, так ещё и фауна постаралась. Частично моя, в лице медузок, явно впрыснувших мне в кровь лошадиную дозу транквилизаторов, частично– Гришин питомец свои щупальца приложил. Утешает только одно: с его успокоительными средствами я уже имел дело, и неприятных последствий не испытывал.

– А куда мы, собственно…

С моего места было толком не разглядеть, что происходит впереди, но внизу, условно говоря, под колесами нашего багги плавно двигались какие-то плиты. Или мы двигались по ним. Да какая разница, в самом деле?

– По домам. Сначала тебя закинем, потом сами разбежимся.

– Разве не было бы удобнее и быстрее воспользоваться чем-то летающим, а не…

– Планерами-то?– хмыкнула Наноконда.– По проложенным трассам, там, где полным-полно чужих ушей?

– Думаете, нас могут…

– Вот сейчас как раз не могут. Хотя, секрета в том, что скажу, никакого нет, все-таки, ты теперь тоже член клуба, так что должен уяснить пару моментов.

Она повернулась, вместе с креслом.

– Тебя будут спрашивать.

О происшедшем? Кто бы сомневался.

– Будут пытаться спрашивать. Подъезжать с разных сторон, может, сулить что-то или канючить.

Как та галдящая толпа? Не хотелось бы повторения.

– Запомни сразу и навсегда: ты им ничего не должен. Вот вообще ничего. Кто ни припрется, пусть едут обратно несолоно хлебавши. Ясно?

Честно говоря, не совсем. Но я сейчас мозгами еле-еле ворочаю.

– Потом объясню, что к чему. На пальцах. А пока твой девиз: никаких комментариев!

– Но то, что случилось, оно ведь должно быть…

– И будет. Отвертеться не получится. Только коменданты ответ держат перед своими лордами, а не перед всем честным народом. Усёк?

В целом, да. Эту иерархию кое-как могу понять. Правда, что касается лично меня…

– А я?

– Что ты?

– Как мне быть с ответом?

Наноконда с размаха опустила затылок на спинку своего кресла и простонала:

– Да лучше бы я тогда там, собственными руками, с чистой совестью…

– Тебе не нужно отвечать,– равнодушно пояснила Спица.

– Но…

– Ты вольная птица.

Как-то дико все это звучит. Ну хорошо, формально я ни у кого не службе не состою. По этой самой причине мне не перед кем оправдываться за проступки внутри базы. Но когда что-то происходит снаружи, разве в силу не вступают совершенно другие принципы? Государственные, ага.

– Такое часто случается?

– Какое?– вернулась в беседу Наноконда.

– Как сегодня.

– Никогда.

– Простите?

– На моей памяти не было. А если вообще было, то замято, зажевано и погребено в чьих-то личных архивах.

– И вы хотите сказать, что событие из ряда вон, но все равно не нужно объединять усилия, чтобы…

– Вот ты чем сможешь помочь, а?– она вытянулась, нависая надо мной.– Глазками похлопаешь на бис?