Комендор

Интеллект-штурман уже после второго витка рассчитал место приземления блока. Точнее, место столкновения. Вероятность уцелеть у аппаратуры блока не превышала один процент, по расчетам бортинженерного ИИ.

Два интеллекта-исследователя на третьем витке дали точные данные о вероятной гибели разумных на прибрежных территориях, так как блок падал в небольшое море внутри самого крупного континента. А на завершающем витке дали стопроцентную вероятность гибели четырех тысяч ста восьмидесяти трех разумных одного вида, находящихся на пятнадцати искусственных объектах, и трехсот пятнадцати разумных двух видов, находящихся непосредственно в воде.

Эти данные были «переварены» главным ИИ блока, и тот, в соответствии с директивами метрополии об обязательном сохранении жизни разумных, распорядился перевести кинетическую энергию падения блока, оставшуюся энергию батарей и реакторов в пробой пространства и переброс разумных, находящихся в зоне падения в параллельный мир. Исследования этих миров не входили в обязанности главного искусственного интеллекта, но, как любопытное существо, он не мог пройти мимо такой темы, благо что блоки строились по одному стандарту, и аппаратура пробоя на всех блоках находилась. Другое дело, что пробой Мембраны требовал кратно больше энергии, чем просто межзвездные перемещения.

Заодно энергия падения блока и вероятного подрыва его реакторов и батарей переводилась в энергию пробоя, и единственное, что оставалось этому миру, так просто очень яркая вспышка, побочный эффект всех пробоев Мембраны.

Получившие команду штурман и бортинженер рассчитали момент выброса энергии и включили системы пробоя. Системы сработали штатно, перебросив механические устройства с разумными и просто разумных, находящихся в водной стихии. Из-за разности масс перенос прошел различно:  корабли попали в один мир, а разумные вне кораблей — в другой. Сам блок относительно мягко приводнился в третьем.

Дождавшись, когда блок опустится на дно, главный ИИ отдал приказ выпустить оставшихся разведывательных дронов и начать ремонтные работы остальным. Приказа о прекращении исследований из метрополии не поступало.

09:18. 9 марта 1989 года. Вторник. Вашингтон. Округ Колумбия. Соединенные Штаты Америки. Овальный кабинет Белого дома

Несмотря на ранее утро, президент Рейган был собран, хмур и зол. Именно в таком порядке.

— Еще раз, адмирал, повторите, пожалуйста, — обратился он, усаживаясь в скрипнувшее кожаное кресло, к директору ЦРУ адмиралу Уэбстеру.

— Есть, сэр. Корабельная ударная группа русских, осуществившая массированные учебные пуски крылатых ракет большой дальности, исчезла, сэр. Предположительно, погибла под ударом астероида. — Адмирал поправил парочку оставшихся волос на лысине и продолжил: — Там сейчас жуткий переполох, сэр. Пропало пятнадцать кораблей, из них восемь крейсеров, три фрегата, два корвета, и два океанских буксира. Буксиры, собственно, изначально не входили в эту эскадру, только-только пришли на Черное море с Балтики и были приписаны к эскадре. Вот и пережидали шторм вместе с ними. В двенадцать часов двадцать две минуты по Гринвичу произошло падение астероида. В результате этого эскадра русских пропала с радаров и перестала наблюдаться со спутников.

— В Москве сейчас паника, Рональд. — Госсекретарь, Джеймс Бейкер, нервно дернул плечами. — Все войска приведены в повышенную боевую готовность, нам сейчас в сторону Советов лучше вообще не дышать. Горбачев в истерике, его военные и силовики, напротив, готовы стереть весь наш мир с лица земли. И плевать им на разрядку и перестройку. И на Горби им тоже плевать, они вполне могут снести его к чертовой матери.

— Сэр, нами тоже подняты по тревоге высшей категории все войска. — Адмирал Кроу, Председатель Комитета начальников штабов, поглядел на отстраненно задумавшегося и молчаливо передавшему право доклада Френка Карлучи, министра обороны. — Лучше перебдеть. У русских после такого вполне может снести крышу, сэр, так что стоит вам обратиться к нации.

— Я тоже так думаю, — кивнул один из советников.

— Сэр. Нам совершенно не понятен этот астероид. Вспышка от взрыва астероида равна вспышке от взрыва эйчбомб мощностью примерно в сорок — пятьдесят мегатонн, но вот нет ни радиации, ни цунами. А от такого удара обязательно должна быть волна высотой около ста метров, не меньше. Вспышка зафиксирована прямо на поверхности, по крайней мере, именно это зафиксировали наши спутники и корабли наблюдения, — директор НАСА поглядел на данные траектории астероида и недоуменно развел руки: — Совершенно не понятно, сэр.

— Так… — Рейган встал и прошелся по кабинету, едва не цепляя ноги собравшихся. Тесновато тут все-таки. — Связь с Москвой, немедленно.

Через две минуты он приносил соболезнования Горбачеву, предлагал помощь в поисках пропавших моряков и кораблей, уверял в приверженности политике разрядки и мира.

После чего сел в свое кресло и обратился к министру обороны: