Комерс: Тем, кто не дожил

Парочка схем в результате выстрелила. Причем вполне легальных – типа, попосредничали в продаже нескольких крупных партий чего-то съестного: сгущенка, тушенка… Денег получили немало, но не в астрономических количествах.

Тут же как повезет: у кого-то срослось с продовольствием, у кого-то – с левыми авизовками. Принципиальной разницы по большому счету никакой.

Это, кстати, еще один штрих к портрету эпохи. Между явным криминалом и почти легальной деятельностью разница почти не ощущалась. Средний комерс вообще не считал нарушение по «экономической статье» преступлением: «Все же так делают». Иными словами, при желании господа менты могли с чистой совестью хватать и сажать любого, кто занимался бизнесом, нимало не боясь ошибиться.

В кавказских диаспорах все было еще круче: один и тот же человек сегодня мог заниматься «барыжными» делами, а завтра ехать с автоматом на стрелку. «Мужчина должен семью кормить», а откуда берутся деньги на прокорм – вопрос десятый.

Наши бандюки тоже постоянно пытались мутить какие-то сугубо коммерческие темы, но не особо успешно. Тем более что сам Дима Грек на годик уехал на зону, а без него особых мозгов в бригаде не осталось.

«А теперь мы немножко постреляем»

Бандитская жизнь Диму очевидно портила. Он много пил, активно потреблял дурь – и, главное, все больше приобретал блатные ухватки, причем не в лучшем их изводе.

– Мне нужен телевизор, – разбудил он меня звонком как-то ранним утром.

– Погоди, у тебя же нормальный телик, здоровый такой. Мы у тебя его в прошлое воскресенье смотрели – помнишь, ты еще боевые качества Ван Дамма критиковал?

– Ван Дамм – не боец, все правильно. А телик… нету его больше, короче. Я тут с проститутками дома зависал, скучно стало – вот я его и прострелил. Теперь не работает.

– Еще бы. А стрелял-то зачем?

– Ну я же говорю: скучно. Еще эти дуры какой-то говнофильм требовали поставить по второму заходу, не бить же их. А так – сразу тихие стали, – басовито хохотнул Грек.

Димина мать, Елена Николаевна (напомню, доктор наук и профессор), часто звонила нам с Доктором, и с каждым разом голос ее становился все тоскливее. Иногда она только что не плакала в трубку. Хотя в квартире на улице Алексея Толстого (уже переименованной в Спиридоновку), где мы тоже часто бывали, наш друг вел себя исключительно корректно: эдакий любящий сын с незаконченным высшим образованием.

Спалился Дима по откровенной глупости. По большой пьяни он явился ночью в Можайские бани – и, обнаружив, что дверь заперта и открывать никто не собирается, несколько раз в эту самую дверь выстрелил из своего «ТТ». Ствол он потом сплавить успел – но менты, у которых Грек давно уже был «на карандаше», не могли не воспользоваться возможностью закрыть набирающего авторитет бригадира «люберецких».

Как человек неглупый Дима проанализировал ситуацию – и через адвокатов передал подробную инструкцию, кому какие показания давать, чтобы обеспечить алиби.

Фокус не прошел: на год Грек уехал на зону в Рязанской области. Причем не последнюю роль в таком развитии событий внезапно сыграли мы с Доктором.

Прикиньте расклад: на заседание суда два ключевых свидетеля защиты являются, по дикому разгильдяйству, без документов, удостоверяющих личность. Макс нашел где-то карманах старенький, давно просроченный читательский билет времен обучения в мединституте. Как ни странно, проканало. Я же был совсем пустой и из свидетелей был изгнан. Суды тогда проходили совсем просто: одно заседание длиной минут сорок, и человек радостно едет на зону. Срок небольшой, Дима даже не стал заморачиваться насчет кассации.

Кстати, последней жертвой Грека стал наш старый знакомый Струц-МакДак. Пообщавшись несколько раз с Димой, он вдруг почувствовал себя «стремящимся» – то есть из комерсов пожелал перейти в бандиты. Благо физические кондиции вполне позволяли, а проблемами морали Игорь вообще не отягощался.

Поначалу все шло хорошо: в процессе недельной пьянки с Даком Грек несколько раз перезванивал нам с телегами типа «Игорь нормальным пацаном оказался – надо бы его вам старшим поставить». Самому Струцу идея явно нравилась: в трубке был слышен его довольный гогот. А вот потом получилось нехорошо.

– Да чертом голимым ваш Дак оказался, – объяснял мне Дима через пару дней в «Колумбусе». – Прикинь, для начала он в бане попал на развод за дату рождения. Ну как малолетка, реально.

Про эту разводку мне рассказали еще в конце 80-х. Действительно, совершенно детская байда. Спрашивают у человека: «Ты какого года рождения?» Он, к примеру, отвечает, что 69-го. «А вот замажем на бабло, что не 69-го?» – предлагают ему. Человек горячится, забивается на серьезные деньги. И тут ему предлагают доказать: «А покажи паспорт или еще какую ксиву». Показывает. «Э-э, брат! Тут не 69-й написано, а 1969-й. Попал ты, парень. Бабки гони!»

– И прикинь, – продолжал Грек, – этот лошара замазал на пятьдесят штук. А потом, после разводки, объявил, что денег у него таких нет.

– Во дурень-то! – не мог не согласиться я. – И за развод, и насчет бабла.