Комерс: Тем, кто не дожил

– Смотрите, – в который уже раз объяснял он нам с Графом. – Или мы получаем деньги, или вексель пойдет в оборот напрямую. В любом случае до возврата средств на АЭС мы успеем их несколько раз обернуть – еще и дисконт со станции слупим. А если все будет нормально, я занесу немного денег, и договор нам продлят.

– Женя, но у тебя переговоры тянутся уже месяца три. Может, нам своих финансистов подключить? Тут-то связей полно.

– Нет-нет. У меня солидные люди, и переговоры уже близятся к завершению. А что долго все тянется – так и сделка серьезная, и не только по деньгам.

Переговоры вскоре и впрямь завершились, но уж точно не так, как этого хотел Иванов. Как-то раз он явился ко мне домой совершенно убитый.

– Пиздец, Сергей Юрьевич, – заявил он, входя в комнату прямо в плаще и ботинках. – Налейте мне немедленно выпить. Чем крепче, чем лучше.

Я выпучил глаза от изумления. Евгений не любил материться, а крепких напитков и вовсе практически не употреблял. А тут не побрезговал скромным коктебельским коньяком, причем две рюмки проглотил на одном дыхании, после чего потребовал еще.

– В общем, похоже… ммм… с векселем меня кинули.

– Не понял?! Это как?..

– Да я сам не понял. Просто на хуй послали: иди, парень, гуляй!

Как мы с Графом ни старались, но подробностей из Иванова выудить так и не удалось. Звучит неправдоподобно – но поверьте, так оно и было. На предложение обратиться к бандюкам последовал жесткий отказ: «Да ладно, я сам во всем виноват». Более того: нам даже не удалось выяснить, каким образом дело в дальнейшем, начала раскручивать служба безопасности АЭС, – кажется, о пропаже Женя на станцию так и не сообщил.

Если кто не в курсе, за безопасность объектов ядерной энергетики в России отвечает ФСБ. Уж не знаю, какие у них там были терки с банкирами-кидалами, но вопрос был решен. Причем настолько радикально, что проблем в работе с Удомлей не возникло никаких, – в дальнейшем об этой истории нам даже не намекали. Не знаю, как это интерпретировать, да и знать не хочу: надо полагать, и в 90-е компетентные органы иногда вспоминали, что есть некие государственные интересы. А обижать государство не позволено никому – хотя, наверное, и тут бывают исключения. Судя по всему, ребятам просто объяснили, что кинули они не мелкого лоха, а государеву атомную станцию (собственно, так оно и было). И лучше, «во избежание», вернуть казенное добро хозяину, причем быстро и по-тихому. Ну а убеждать в компетентных органах умели всегда.

Да, работа наша не пострадала – пострадал Иванов. Опять-таки не знаю, о чем договорились между собой финансисты и силовики, но Пенсионный фонд Жене пришлось отдать. Равно как и финансовую компанию. Короче, отдать всё. Если честно, не самый плохой расклад: в такой ситуации запросто можно было и без головы остаться.

Впрочем, даже здесь нашлись положительные элементы. В конце концов, все, чего лишился Евгений, ко мне с Графом прямого отношения не имело, так что мы по крайней мере ничего не потеряли. А вот Иванов потерял, причем безвозвратно, право на звание старшего партнера. Приобретя взамен обидный эпитет «конченый», которым мы, конечно, не злоупотребляли, но в виду имели. То есть речь не шла о «разжаловании в топорники», но теперь компаньоны на какое-то время приобрели равный статус. К тому же Евгений поклялся мимо нас ничего не предпринимать. Другой вопрос, что Женины клятвы стоили не шибко дорого, но какое-то время его хотя бы можно было контролировать.

На Старой площади

«Не жили богато – так и нефиг привыкать». Что ж, миллионеров из нас не вышло, но и в управдомы никто переквалифицироваться не собирался. Все живы, все здоровы, все схемы работают. Скажу больше: дела пошли на редкость бойко; на случившейся примерно в это время встрече однокурсников (круглая дата – десятилетие выпуска) чувствовал себя кем угодно, но не лузером. Причем Иванов с горюхи не впал в депрессию, а внезапно поймал кураж и начал энергично трясти своих влиятельных московских знакомых. Как случайных – так и давних. Одно из таких знакомств вскоре выстрелило – правда, не в денежном плане, а, скорее, в организационном.

По старым делам у Жени остался контакт с советником тогдашнего президента РСПП Аркадия Ивановича Вольского. Как он этот контакт использовал, толком выяснить традиционно не удалось. Судя по всему, кроме болтовни, все ограничивалось тем, что Алексей Петрович Козлов время от времени пользовался доступом к «вертушке» и делал с телефона правительственной связи звонки на АЭС. Чем ощутимо повышал вес Евгения в Удомле: перед Старой площадью, где располагался РСПП, пиетет в регионах оставался достаточно сильным, а тут еще и «вертушка». Если кто не в курсе, в советские годы на Старой площади находился комплекс зданий ЦК КПСС, а в дальнейшем основная его часть отошла администрации президента. За исключением небольшого здания на углу с Варваркой, где и сидели эрэспэпэшники.