Комэск

Полк немного пополнили, количество эскадрилий сократилось до трех, но все равно в третьей было только шесть летчиков. Девятнадцать дней боев, потеря половины летного состава, отступление, все это наложило свой отпечаток на их души и лица. Все время после попадания в этот мир, особенно после начала войны, Олег часто сравнивал своих сослуживцев с коллегами из прошлой жизни (из прошлого будущего или из будущего прошлого, как правильно?). Сравнивал и ловил себя на мысли, что люди в форме, серьезно относящиеся к своей профессии, похожи. Не та ли самая сила, что бросала людей под танки с гранатой или миной в Великую Отечественную войну, заставляла их внуков в Афганистане или Чечне закрывать своим телом гранату, чтобы могли выжить другие солдаты. Не та ли самая сила, что не позволяла злым летом и осенью 41-го смириться с поражением, в девяностые держала людей в отсеках подводных лодок и поднимала на штурм позиций боевиков в горных аулах. Не та ли самая сила, что привела в мае 45-го в Берлин, тянула Россию из гиблого болота в начале двадцать первого века. Дед как-то сказал Северову: «Офицеры бывают действующие, в запасе и мертвые. Бывших офицеров не бывает!» Олег эти слова запомнил и жил по этому правилу. Тогда и сейчас.

Первым делом предстояло решить вопрос с самолетом. Олег рассчитывал получить 28-ю или 29-ю серию, ни того, ни другого не оказалось. Северову достался «И-16» тип 18 с мотором «М-62» и четырьмя «ШКАСами». Если летные данные были на уровне более поздних серий, то вооружение несколько удручало. Радиостанции или приемника тоже, разумеется, не было.

«Что ж, за неимением гербовой пишем на простой, – подумал Северов, похлопав по плоскости «ишачок» с номером 11 (сразу прозвал его «Барабанные палочки»). – Надо подумать, можно ли вместо «ШКАСов» поставить «УБ».

Перспектива путешествия по вражеским тылам стала гораздо более реальной, поэтому Олег вплотную озаботился экипировкой на случай, если придется прыгать с парашютом за линией фронта. Под его руководством одна из сотрудниц вещевого склада сшила ему разгрузочный жилет. Жилет был оснащен многими полезными вещами – ножами, аптечкой, компасом, солью, спичками и зажигалкой и много чем еще. У Олега нашлось несколько упаковок из-под мыльного порошка, они были цилиндрической формы с плотно прилегающими крышками. В них очень удобно поместились соль, смесь от собак, рыболовные принадлежности – несколько крючков и грузил, моточек лески и небольшой поплавок из пробки. Смесь от собак летчик сделал сам по совету бывалого Петровича, напополам смешав красный и черный перец (красного в чистом виде не оказалось) и какой-то табак, Олег никогда не курил и в них не разбирался. Северов пожалел, что пока нет возможности раздобыть компактный пистолет-пулемет, наш был неудобен из-за круглого магазина, а до известных Северову из прошлой жизни образцов было еще очень далеко. Зато запасливый Булочкин подарил небольшой бинокль, позаимствованный в свое время у одного финского офицера-диверсанта.

Между тем обстановка на передовой продолжала ухудшаться. Фронт опасно изгибался, 1-я танковая группа немцев рвалась к Киеву. Остатки полка получили приказ на перебазирование в район столицы Украины. Что будет дальше, Северов знал – прорыв танковых и моторизованных дивизий Вермахта из района Житомира на восток к Киеву и юго-восток в сторону Крыма. Перебазирование полка в район Борисполя выводило его из-под этого удара.

Применять авиацию немцы продолжали в полную силу, на прикрытие наших войск истребители полка вылетали часто, но в основном малыми группами – по четыре-шесть самолетов. Больше просто не было. Наплевав на возможные проблемы, Коробков полностью перешел на пары, хотя соседние полки продолжали использовать трехсамолетные звенья. Жирным минусом ситуации являлось отсутствие радиосвязи. Отсутствие управления в бою, невозможность перенацеливания, слабая служба ВНОС катастрофически понижали эффективность действий.

Эскадрилья Ларионова состояла, таким образом, из пары Ларионов – Северов и звена Бабочкина. В активе у Олега уже официально числилось три сбитых лично и два в группе, что являлось очень неплохим результатом. Он и сам чувствовал, что его боевой опыт истребителя растет, как растет и мастерство его товарищей. По крайней мере более эффективная тактика позволяла Коробкову иметь потери меньшие, чем в большинстве других авиаполков. У Ларионова уже было шесть сбитых лично и три в группе, у Бабочкина – четыре и два. Свой боевой счет открыл и Каха Баградзе.