Комэск

Северов мысленно перекрестился, завел мотоцикл и поехал к дороге. Выехав на нее, он не спеша покатил в сторону Фастова, проехал его по окраине и двинулся дальше на север. Пару раз остановили патрули фельджандармерии, но новоиспеченный Фридрих Кнюпфель без проблем показывал документы и немного подгазовывал, чтобы тарахтение мотоцикла не выдало его не совсем правильное произношение. Вообще-то в прошлой жизни Олег на произношение не жаловался, да и в этой его учил настоящий этнический немец, но проверять как-то не хотелось, тем более что при обучении задача изображать природного ганса не ставилась. С жандармами он был мрачно немногословен и изображал человека, который озабочен и очень торопится. Олег догадался забрать у настоящего Кнюпфеля наручные часы, на которые демонстративно поглядывал.

Когда стало темнеть, Олег проехал небольшую деревню и остановился у ее края, если судить по карте, вроде Ветровка. Кататься ночью – не вариант. Останавливаться на ночлег вместе с фрицами – рискованно. С другой стороны, очень хотелось есть. Среди полезных вещей в жилете у Олега оставалось немного сухарей, но, если повезет, здесь удастся подкрепиться поосновательнее. Летчик понаблюдал за деревней, немцы через нее практически не ездили, никого определившегося на постой также не было видно. Наконец, он решился. Подкатил мотоцикл к крайней хате, осторожно постучал в окно.

– Кого черти носят? – судя по голосу, спрашивал человек пожилой, но не очень старый.

– Тихо, отец. Свои.

– Какие еще свои? – уже тише спросил хозяин хаты и стал открывать дверь.

Увидев перед собой немецкого офицера, мужик лет шестидесяти пяти отшатнулся, но Северов не дал ему ничего сказать и сделать, а, зажав рот ладонью, быстро втолкнул внутрь и прикрыл за собой дверь.

– Говорю же свои, не шуми, – и, видя недоумение хозяина, добавил: – Думаешь, в нашей форме тут ходить удобнее будет?

– Эге! – сообразил хозяин. – В хату заходи!

– Подожди, технику спрячу.

Олег закатил мотоцикл за сарай и прошел в дом, а хозяин выглянул из дверей, понаблюдал немного и снова закрыл дверь.

Когда Северов зашел в хату, сидевшая за столом пожилая женщина испуганно вскочила, но мужик шикнул на нее:

– Тихо, бабка! Человек по государственному делу!

И спросил у Олега:

– А тебя точно никто не видел?

– Вроде нет. Я специально с краю зашел.

– Ладно, хлопец. Меня Макаром зовут, бабку мою – Авдотьей. Да ты небось есть хочешь?

– Не откажусь, отец.

Макар махнул жене рукой и на столе появились миски с вареной картошкой, малосольными огурцами, хлеб и сало. Пока Олег подкреплялся, хозяин рассказал, что немцы в деревню не заезжали. Об этом можно было догадаться – собаки были целы. Правда, у Макара собака недавно умерла, а новую взять еще не успели – не до того. Вот в Бышеве немцы стоят, Макар сам видел издалека. Про другие деревни он не знает, сам не ходил, а селяне разное рассказывают, иной раз сомнение берет. Вот Микола говорил, что наших пленных гнали, много, очень много, не одну тысячу. Брешет небось. Он советскую власть не больно любил, вот и брешет.

Несмотря на голод, опытный Северов до отвала наедаться не стал, только заморил червячка. На недоумение хозяев с улыбкой пояснил, что на голодный желудок реакция лучше, и сердечно поблагодарил за еду.

Пока летчик слушал гостеприимных хозяев, раздался шум автомобильных моторов. В деревню со стороны Бышева въехала небольшая колонна машин – бронетранспортер Sd Kfz 251, грузовик и кюбельваген. Они заехали в деревню и остановились, тоже, видимо, решив переночевать. Из «БТРа» вылезли солдаты, из грузовика тоже выбралось несколько солдат, потом двое наших пленных вытащили еще одного. Пленных отвели в одну из хат, а солдаты стали прочесывать близлежащие дома. Офицеры остались стоять на улице, не спеша закурили.

В сгущающихся сумерках гансы не заметили предусмотрительно закаченный за сарай мотоцикл, на котором приехал Северов. Всю деревню немцы прочесывать не стали, выставили два поста и разошлись по хатам. В двух разместились солдаты, еще в одной – офицеры, пленных под охраной двух солдат заперли в сарае. Солдаты поймали пяток кур, разжились у местного населения салом, молоком и яйцами, застрелили несколько собак и принялись готовить ужин. Олег удовлетворенно отметил большую бутыль самогона, принесенную одним из немцев.

– Так! Имеем двенадцать солдат в бронетранспортере, восемь в грузовике, солдата и двух офицеров в кюбельвагене. Итого двадцать один солдат и два офицера. Разместились они в трех хатах. В первой девять солдат, во второй тоже девять, в третьей два офицера, пленные в сарае под охраной солдата и еще два на посту на улице около техники. Это плюс! Самогон принесли, еще один плюс! Посмотрим, как у вас с дисциплинкой! – думал Северов, наблюдая за происходящим через дыру в плетне.