Комета в решете

Глаза их горели, с огромным нетерпением они ждали когда же уже кончится этот день и начнутся приключения. Без сожаления они избавлялись от секунд, минут, часов прошлого, потому что смотрели только в будущее – где была их жизнь.

Енот слушал, даже улыбался, но не одному Вовчику показалось, как их друг о чём-то сильно задумался. Однако мысль эта затерялась за ворохом будущих впечатлений. Да и Енот вскоре стал искренне радоваться будущим приключениям своих друзей.

– Крым! Вам повезло, там всегда красиво и тепло! Даже зимой! – от всей души радовался он, потрепав всех по очереди.

– Уже завтра, значит?

– Да!

– Я буду за вами смотреть, утром уезжаете?

– Да!

– Помашу вам рукой, но вы не вздумайте! Даже не смотрите в мою сторону!

Друзья обещали, но каждый скрестил в спасительном крестике пальцы.

И в этот момент вдруг разом все замолчали. Енот понял давно, но только сейчас это поняли мальчишки: быть может, они больше никогда не встретятся. Что сейчас – это последний раз, когда они видят своего лохматого, похожего на Йети друга.

– Ты, – начал было Лёха, но вдруг дыхание его перехватило, – ты не обижаешься на нас?

В глаза его стояли слёзы.

– Нет, нет, конечно же нет! – с нежностью ответил Енот. Глаза его увлажнились. Счастье. Пусть грустное, но настоящее, посетило его впервые за долгое время.

– Точно?

– Конечно!

– А как ты будешь кушать?

– У меня уже есть план.

– Честно есть?

– Честно, клянусь своим последним годом жизни.

– Смотри, – покачал пальцем Денчик, как это всегда делала Катя, когда он начинал сильно шкодить, – ты поклялся!

Енот улыбнулся:

– Да, поклялся. Ну, идите ко мне.

Мальчишки кинулись к своему другу, повалив на пол.

– Вот же сорванцы! Раздавите же!

– Неа! – уткнулись они в его грудь, оставляя влагу детских глаз на его сердце.

Друзьям нужно было уходить.

– Я буду за вами следить, – ещё раз повторил Енот.

Пацаны рванули к выходу и Енот наблюдал в окно чердака, как они перебежками добрались до раскрытого окна в туалете детского дома, забрались туда, подбросив Денчика, слишком маленького, чтобы подтянуться самостоятельно и скрылись в темноте.

Енот ещё долго стоял у окна. Он смотрел на половину луны, повисшую прямо над ним. Была ли это убывающая луна или наоборот – он не знал, никогда не был силён в астрономии. Да и если честно, только недавно заметил, как много звёзд на небе и как они прекрасны. И всё же хотелось верить, что то была луна наоборот.

Денчик, Лёха и Вовчик, таща за собой чемоданы, прежде чем загрузиться в подъехавший микроавтобус, по очереди глянули в окно недостроенного дома на противоположной стороне улицы. За чёрными деревьями – вынужденно оголившимися, чтобы весной начать новую жизнь, – оно словно повисло на одной из веток, склонившейся под тяжестью налипшего снега. В стекле его отражалось низкое небо, но мальчишки точно знали, что за ним стоит Енот и машет им рукой. Сами помахать они не смели, но широко улыбнулись и подмигнули.

У всех начиналась новая жизнь.

Как будет дальше развиваться история – кто знает? Возможно об этом нам поведают наши друзья, став писателями, как Ильиф и Петров. Только их будет трое. Пока же пусть всё остаётся как есть. Ни Вовчик, ни Лёха, ни Денчик не перестанут думать о своём друге, спрятавшемся от мира по одному ему ведомым причинам.

Постойте! Но неужели вот так и останется рассказ неоконченным с многозначительным, но совершенно никчёмным концом?

Всё-таки надо разобраться хотя бы в том, что привело Енота на чердак, не заглядывая в мерцающую дымку будущего.

Поэтому, как я не спешу, придётся продолжить рассказ, раз уж начал.

Енот

Как рассказчик я заранее прошу у вас прощение за то, что, быть может, эта часть окажется если и не дольше, чем предыдущая, то уж точно не такой простой. Всё-таки мир детских фантазий куда увлекательнее описывать, особенно мне, чем будни взрослых. Взрослая жизнь, как бы кто ни старался сохранить свежесть детского взгляда, тонким слоем откладывает внутри каждую прошедшую минуту, преобразуясь в итоге либо в прекрасный коралловый риф, либо рассыпающуюся прахом в бездне времени. Это человеческий опыт.

На самом деле Енот был вполне успешным человеком. Во взрослом мире, естественно. Хотя он и не стал учёным, инженером или строителем. Не стал он и доктором, учителем, рабочим или деятелем искусств. Писателем, наконец, какие попытки решил предпринять я. Он решил стать и стал успешным финансистом. Очень уважаемая, из-за плотного запаха денег, клубами нолей скрывающего каждого, кто скажет, что он финансист, но и очень никчёмная профессия, если задуматься.

Только задумываться привыкли немногие взрослые, полагаясь на универсальные скрипты «так принято», в отличие от тех же детей. Тем не менее эта привычка привела к тому, что взрослые, выронив где-то на одной из возможных развилок своего пути здравый смысл, поставили ничего не производящего, но жутко умного финансиста, на ряду с многочисленными юристами и банкирами, на самый верх выстроенной ими же пирамидки.

– До завтра! – бросил Александр Викторович своей секретарше, даже не глянув в её сторону, и поспешил уйти.