Коминтерн и мировая революция. 1919-1943

Следует отметить, что в нескольких случаях в период с 1941 по 1943 год пролетариат и коммунистическая партия выбирались Коминтерном в качестве основной составляющей народного фронта и как самые последовательные борцы в антифашистской борьбе. Эрколи (Тольятти), ведущий итальянский коммунист, вновь произнес традиционные слова о том, что пролетариат самый прогрессивный класс, во время обсуждения итальянского антифашистского движения. Главным условием успеха в антифашистской борьбе, согласно его заявлению, является вступление в эту борьбу широких трудящихся масс, индустриального пролетариата городов и сельскохозяйственного пролетариата деревень, как грозной решающей силы¹². Точно так же Коммунистическая партия Великобритании была охарактеризована как партия рабочего класса и, следовательно, была единственной по-настоящему независимой, эффективно работающей организацией¹³.

Что касается особых случаев движения антифашистского Сопротивления и целей такого движения в оккупированных нацистами частях Европы, существует одно уникальное свидетельство – бывшего члена президиума ИККИ Арво Туоминена¹⁴. Этот бывший финский коммунист – единственный из высокопоставленных лидеров Коминтерна в период с 1928 по 1943 год оставивший воспоминания. Туоминен, порвавший в конце концов с Коминтерном в 1940 году, заявил, что движение Сопротивления против Гитлера в глазах руководства Коминтерна было не чем иным, как борьбой за мировую революцию. Ссылаясь на датских коммунистов, он сказал следующее: «Москва заверила этих лидеров, что Вторая мировая война принесет окончательную победу Советского Союза и коммунизма во всем мире. Следовательно, движение Сопротивления, по мнению датских коммунистов, было не чем иным, как борьбой за мировую революцию. Я сам могу подтвердить, что такие заверения действительно давались Москвой, потому что в начале войны я был генеральным секретарем Коммунистической партии Финляндии, занимал ответственный пост в Коминтерне, был кандидатом в члены президиума ИККИ. Другими словами, я был одним из тех, кто принимал эти заверения»¹⁵.

Это уникальное свидетельство – самое откровенное из доступных свидетельств о существовании тесной связи между движением Сопротивления и борьбой коммунистов за мировую революцию. Конечно, это свидетельство носит единичный характер. Наиболее вероятным кажется тот факт, что коммунистов втайне вдохновляли на то, чтобы они рассматривали борьбу против Гитлера как этап в более крупномасштабной борьбе за мировой коммунизм. Конечно, можно с уверенностью сказать, что для рядовых коммунистов такое представление об антифашистской кампании несло в себе большую притягательную силу.

Коминтерн нацеливал коммунистические партии в колониальных странах на создание широкого антифашистского фронта. Программы были похожи на программы коммунистических партий в капиталистических странах, за исключением еще одной цели – национальной независимости. Естественно, главный пункт – создание единого антияпонского фронта.

По большей части те же самые проблемы стояли перед колониальными антифашистскими фронтами, так же как и в развитых странах. Каковы же были тайные помыслы народных фронтов в колониальных областях? Были ли они постоянными или временными организациями, специально созданными для облегчения окончательного захвата власти коммунистической партией? Снова кажется оправданным тот же самый метод анализа: что такие термины, как «национальная независимость» и «демократия», означали для Коминтерна в прошлом? Не продолжали ли коммунисты в колониальных странах думать, из-за отсутствия новых определений, данных Коминтерном, что «подлинная» независимость и «подлинная» демократия основаны на установлении коммунистического правления?

Однако случай с Китаем может вызвать некоторые сомнения, так как Коммунистическая партия Китая отрицала, что намерена установить коммунистическое правление, и настаивала на том, что сотрудничество с партией Гоминьдан будет продолжено даже после победы над Японией. Проанализируем речь Мао, произнесенную им в ноябре 1941 года, в которой он заявил, что мы внедряем не коммунизм, а «три народных принципа» (Сунь Ятсена). Далее он сказал, что Коммунистическая партия Китая не следует «однопартийной политике», но выступает за «демократическое сотрудничество» со всеми антияпонскими элементами¹⁶. Такое сотрудничество, как часто утверждалось, должно было продолжиться и после того, как война победоносно закончится, когда несколько групп в народном фронте должны были заняться «национальной перестройкой» Китая¹⁷. Лучшее доказательство того, насколько постоянным должно было стать такое послевоенное сотрудничество, надо искать в истории послевоенного Китая. Использование фразы «национальная перестройка», возможно, также указывает на временный характер такого сотрудничества. Когда «перестройка» Китая была завершена, наступил новый этап развития страны, и на этом этапе коммунисты могли бы двигаться навстречу своим конечным целям.