Комиссар

Щербатов не оставил чекисту времени проморгаться, а сразу ударил его под дых, не давая закричать и позвать на помощь. Чекист захрипел, но быстро сбил противника с ног прямым ударом. Падая, полковник поставил подсечку, и чекист следом за ним рухнул в холодную грязь. Пропустив два удара – в грудной клетке что-то хрустнуло – Щербатов заломил чекисту руку за спину, повернул лицом вниз. Уперся коленом ему в затылок и вдавил голову в землю. Возле входа в сарай кстати нашлась глубокая вязкая лужа. Жидкая смешанная с навозом грязь забила парню рот, не давая позвать на помощь товарищей. Щербатов надавил сильнее, чтоб жижа заполнила дыхательные пути. Вихрастый дергался сперва резко, потом все слабее и наконец затих. Выждав минуту для верности, Щербатов приложил пальцы к его шее. Пульса не было, широко открытые глаза остекленели. Гримаса ярости сошла, лицо приняло удивленное выражение. Куда было этому увальню тягаться с кадровым офицером!

Щербатов подобрал отброшенный в кусты наган. Это была солдатская модель, дешевая и устаревшая, требовавшая ручного взведения курка перед каждым выстрелом; не чета оставшемуся в ЧК браунингу.

Вытер руки о жухлую траву. Дышать стало больно – похоже, противник сломал полковнику ребро или два. Измазанное в вонючей грязи кашемировое пальто очищать было нечем, да и некогда. Задерживаться здесь опасно. Карты у Щербатова не было. Оставалось только пытаться пересечь линию фронта наудачу, обойдя позиции красных с восточной стороны. Щербатов знал, что места здесь болотистые. Но лучше уж увязнуть в топях, чем стать жертвой этой жалкой пародии на жандармерию.

В избе, где размещалась уездная ЧК, все еще горел свет. Щербатов вспомнил арестованную вместе с ним девицу. Не так – арестованную из-за него девицу. Ведь эти нелюди замучают ее и убьют. И что с того? Она всего лишь вокзальная проститутка, подумал Щербатов – и тут же устыдился этой мысли. Не от хорошей жизни эта девушка пошла торговать собой за катушку ниток. До такого страну довели большевики, но не сами по себе, а при преступном попустительстве таких людей, как сам Щербатов. Уйти, оставив несчастную девушку расплачиваться за него, было бы бесчестно.

Щербатов подкрался к окну избы, прислушался. Изнутри доносился громкий мужской голос – похоже, лишайного. Ему иногда отвечала девушка. Кажется, она умоляла о чем-то, даже рыдала.

Ждать под окном на пронизывающем ветру было нечего. Щербатов взвел курок нагана и толкнул дверь избы.

Лишайный нависал над девицей, уже полураздетой и плачущей навзрыд. Седоусый, отвернувшись от них, сидел за столом и заполнял документы. Его Щербатов оценил как более опытного и опасного противника, потому выстрелил в него с порога. Обернулся ко второму чекисту и увидел направленное на него дуло пистолета. Секунда на взвод курка едва не стоила Щербатову жизни. Лишайный выстрелил, но мгновеньем раньше девушка с визгом повисла на нем, ухватила за плечо и резко дернула, и пуля его ушла в потолок. Прицелившись, чтоб не задеть девушку, Щербатов убил лишайного выстрелом в середину груди.

Седоусый еще хрипел, пальцы его шарили по столу, сминали судорожно только что заполненные формуляры. Щербатов снова взвел курок и добил пожилого чекиста в затылок.

– Одевайся, – сказал Щербатов еще вздрагивающей от рыданий девице. – Уходить надо быстро, пока никто не явился на выстрелы. Пистолет мой куда они убрали, ты видела?

Девушка указала на стенной шкаф. У этих дилетантов не было даже сейфа.

– Тебе есть куда уйти? – спросил Щербатов девицу. – Домой тебе нельзя, искать будут.

– Да к тетке подамся, в Покровское.

– Погоди… – Щербатов пытался припомнить виденную на днях карту. – Покровское… Это ведь по ту сторону линии фронта?

– Под белыми, да. Тут недалеко, ежели тропку через топь знать. К рассвету выйдем на нее, к полудню как раз дойдем. Вы ведь со мной, барин?

Глава 10

Полковой комиссар Александра Гинзбург Ноябрь 1918 года

– Я сдаюсь, Николай Иванович! Что это за вещи, для чего они?

– Неужто ваш дедуктивный метод дал сбой? Следователь ВЧК не в силах разгадать какую-то тайну? Сейчас закончу пересчитывать гимнастерки и посмотрю.

Саша в недоумении перебирала предметы, извлеченные из лакированного ящика. Пузырьки, щипчики, деревянные дощечки… странная ложка, полуприкрытая футляром. Возможно, что-то медицинское? Но почему пахнет дешевой косметикой?

Уже неделю комиссар вместе с интендантом Николаем Ивановичем проводила ревизию на полковом складе. Боеприпасы проверили в первый же день, и их действительно оказалось катастрофически мало. Саша часами висела на полковом телефоне и отправляла пачки телеграмм в Петроград. Запрашивала, доказывала, убеждала, разыскивала знакомых снабженцев, орала на секретарей; умоляла, льстила, угрожала и шантажировала. В итоге ей удалось добиться возобновления снабжения полка по критически важным направлениям. Теперь оставалось ждать прибытия грузового поезда.